Звезда заводской многотиражки 2

— Значит так, ваш сын и внук, — повторил я. — Вы их не узнаете, но нужно, чтобы вы сделали вид, что знаете их. Просто у вас что-то с памятью, травма головы, что угодно еще. В общем, начните умолять, чтобы они вас забрали и перевели в Новокиневск. Ни в коем случае не оставляли здесь, где с вами обращаются плохо и все такое. Но только вы — Наталья Ивановна, запомнили?

— Что-то не пойму я, чего ты добиваешься, — голос бабушки зазвучал сврливо. Совсем по-старушечьи. — Хочешь, чтобы меня в психушку забрали, когда я буду чушь эту всем втирать?!

Я фыркнул. Она икнула и вздрогнула. Поняла, какую глупость сморозила. Но и то хлеб.

— Едизавета Андреевна, вы не психичка, — как можно убедительнее постарался сказать я. Хотя сам уже начал в этом сомневаться. Черт, ну и дура же эта Лизка, что ж такое… — С вам произошло одно очень странное событие. Если что, точно такое же, как и со мной. Давайте вот как поступим. Ничего особенного не изображайте, только заторможенность. И попросите зеркало, когда к вам придут.

— Зачем еще? — уже не очень уверенно спросила она.

— Просто попросите, — твердо сказал я. — И когда увидите свое отражение, вспомните, что именно я просил вас сыграть. Наталья Ивановна, и вас пришли навестить ваши сын и внук. Больше вы ничего не помните. Хорошо?

— А что я там такое увижу? — Елизавета Андреевна заворочалась, как будто пытаясь подняться с кровати. Веревки на ее запястьях натянулись.

Я приложил палец к губам и отступил к двери. Прислушался. Вроде снаружи пока было тихо. Я сделал Лизке-оторве ручкой и выскользнул в коридор.

Вовремя.

В коридоре загрохотала решетка, что-то забубнил Павлик, раздался звонкий мальчишеский голос. Я быстро огляделся и шмыгнул за дверь с надписью «ТУАЛЕТ». Облокотился на серо-голубой фаянс раковины и отдышался. Сердце колотилось, как бешеное. В висках стучало. Нелегкая это работа, убеждать сварливую бабку, что вокруг сейчас не кошмарный девяносто восьмой, а почти наступивший восемьдесят первый. Хотя, будем честны, я не был уверен, что убедил. Теперь все зависит от ее упертости. Начнет эта дурища опять орать, что она Елизавета, чтобы выгнали из ее дома ту крашеную сучку, которая ее сюда закатала, и что знать не знает никакого Егора и никакого Жана.

— …только я вас сразу предупреждаю, не ждите слишком многого, — раздался в коридоре тихий голос Константина Семеновича. — Нам уже сообщили, что, скорее всего, она Наталья Ивановна Колокольникова, но она считает иначе. И может вас не узнать. Может разволноваться и повести себя агрессивно. Мальчик, ты уверен, что хочешь зайти все равно?

— Это моя бабушка! — запальчиво ответил Жан. — Конечно же, она меня узнает, вот увидите!

— Константин Семенович, вы уже все это нам проговорили, — сказал дядька Егор. — Мы вас услышали и постараемся ее не тревожить. Просто посмотрим, чтобы убедиться, что это точно она.

— Я должен был убедиться, что вы меня поняли, — виновато сказал Константин Семенович.

Скрипнула, открываясь, дверь палаты бабушки. Захлопнулась. Стало тихо. Ну, насколько в принципе может быть тихо в отделении психиатрической больницы.

Я поднял голову и посмотрел на свое отражение в зеркале. Там был все тот же красавец с коммунистических плакатов. Косая сажень в плечах, открытый взгляд, героический подбородок. Включил воду. Набрал в пригоршню ледяной воды, плеснул себе в лицо.

Снова посмотрел на себя в зеркало. Ну что, Жан Михалыч, будем делать ставки, поверила Елизавета Андреевна в твой треп, или опять сейчас устроит истерику и получит от громадной медсестры очередную порцию успокаивающего?

Дверь снова скрипнула.

— Да нет, что вы, нормальная просьба, — с вечными своими виноватыми нотками сказал Константин Семенович. — Подождите пару минут, я схожу в свой кабинет и принесу вам зеркало.

Шаги удалились. Вдалеке скрипнула другая дверь.

Прошла минута.

Снова шаги, главврач возвращался.

Я затаил дыхание. Вот он неспешно подходит к палате моей бабушки. Берется за ручку двери. Она скрипит.

— Получилось найти только маленькое, — сказал главврач. Ура, дверь не захлопнул, значит мне будет все слышно. — Я иногда остаюсь здесь ночевать, и когда надо бриться… Вот так нормально? Видите свое отражение?

Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…

Ну? Момент истины?

Глава восемнадцатая Ну, с наступающим, что ли?

Сначала раздалось короткое «Ах!» Потом кровать жутко заскрипела, словно моя бабушка превратилась в своей палате в Халка и сразу же взялась крушить.

Что-то упало и со звоном разбилось. Зеркало, очевидно.

— Сестра! Сестра! — раздался голос главврача. — Кто-нибудь, позовите Машу сюда!

— Нет-нет, все нормально доктор, — раздался изменившийся хриплый голос моей бабушки. — Просто я так ужасно выгляжу… А это кто? Сына… Внучек… Ох, что же с головой-то моей, как в тумане все…

— Я же говорил! Я же говорил, что она меня узнает!

— Мальчик, отойдите от кровати, она еще не вполне нормально…

— Константин Семенович, мы хотим ее отсюда забрать.

— Это не так просто, надо оформить документы, сделать анализы…