Звездная карта царя Саула

Они сняли единственный люкс на две спальни, самый дорогой, остальные номера просто оказались заняты. «У нас сегодня съезд какой-то, – сообщила им деловитая уборщица. – Так обычно мы пустуем – хоть каждый день тараканов мори». Гости оставили трофеи из церковных подвалов, передохнули и в десять утра вышли на вокзальную площадь с новым приливом сил. Мария надела джинсы, белую водолазку и короткую курточку с меховым воротником.

– Ты удивительно хороша, – шепнул ей на ухо Крымов.

Светло-карие глаза Марии сияли.

– Спасибо, – так же шепотом ответила она.

Кажется, она была счастлива. Провинциальный город утопал в желтеющих садах, кое-где виднелись церковки, пятиэтажки были разбросаны тут и там, дымил трубами рубероидный заводик, в меру загаживая местную экологию. Магазинчики, киоски, все как везде.

– Где тут у вас музеум? – спросил Егор Кузьмич у старушки, торговавшей яблоками.

– Чегой? – осторожно спросила та, сидя на ящике в ряду таких же привокзальных торговок.

Старик с белой бородой доверие как бы внушал, а вот его речь – того…

– Где у вас усадьба дворян Нелюдовых? – взяла эстафету Бестужева.

– Чегой? – еще пуще нахмурилась торговка яблоками.

Другие прислушивались.

– Темнота, – посетовал Егор Кузьмич. – Где у вас, бабушка, Дворец культуры?

– А-а, – кивнула та, – Дворец наш? Культуры? Так на «тридцать седьмой» садитесь и сразу доедете.

– Сразу – это как? – спросил Егор Кузьмич.

– А через шесть, нет, семь остановок там будете. Через семь, Матрена? – спросила она у соседки.

– Через семь, – ответила та, подозрительно разглядывая приехавших.

– Яблоки-то купите? – спросила первая бабка.

– Давай, – махнул рукой Егор Кузьмич. – За сведения.

Поблагодарив бабку с яблоками и узнав, где у них тут остановка, приезжие двинулись в указанном направлении. В спину им донеслось: «Артисты, небось! Из гостиницы вышли, из “Зорьки”, я видала. Эта – певунья. А дедок-то у них баянист!» – «Да где ж баян-то?» – спросила другая торговка, Матрена. «Неужто в клубе баянов нет? – ответила вопросом на вопрос первая. – С собой тащить!» – «А-а!» – это была заключительная услышанная фраза.

– Где твой баян? – спросил Крымов.

– В клубе, тебе ж сказано.

– А ведь почти угадали старухи, – усмехнулся детектив. – Одного только не смекнули.

– Объясни-ка, Андрюша, – прижимая к себе куль с яблоками, потребовал Добродумов. – Чего не смекнули добрые бабушки?

– Баян сам к ним пожаловал.

Мария улыбнулась этой реплике.

– А-а, ты с этих позиций, – довольный, кивнул Егор Кузьмич. – Что ж, тогда принимаю.

Автобус «37» провез их три остановки, когда Крымов сказал:

– Надеюсь, вы не собираетесь ворваться в музей Нелюдовых прямо сейчас, ни свет ни заря?

Егор Кузьмич и Мария замялись.

– Я как-то не подумала…

– А чего тут думать, – сказал Крымов. – Выйдем за пару остановок, найдем кафе, любую приличную забегаловку, посидим-покумекаем, а потом уже и подкрадемся к месту.

– Дельно, – согласился Егор Кузьмич, которому посидеть-покумекать в забегаловке показалось разумным.

Так и сделали. Еще в автобусе узнали, где тут есть кафешка, им подсказали, вышли на следующей и двинулись по указанному адресу. Это была столовая, и работала она с девяти. Недавно открылась. Они сели за столик перед большим стеклом, за которым проснулся и двинулся в будничный поход захолустный городок Медведково, взяли для начала кофе и булочки и стали ждать горячего завтрака… Когда уходили, сытые и довольные, Добродумов подошел к молодой полной поварихе и протянул ей куль с яблоками:

– Вкусно кормишь, дочка! Держи, сам собирал, в своем саду! Будешь кушать, вспомни добрым словом деда Егора, раба Божьего.

Так и оставил он повариху с кулем в руках, недоуменно хлопающую глазами.

2

– Ну что, пора? – спросила Бестужева. – Они уже собираются…

Она волновалась все сильнее. Уже битый час они сидели в садике у детской площадки, напротив Дворца культуры. Рядом с Крымовым стояла небольшая спортивная сумка. За это время детектив осмотрел окрестности, разглядел всех людей, подтягивающихся к культурному центру Медведкова. Это были в основном пожилые и ничем не примечательные люди. Некоторые подходили парами, другие – поодиночке, иные здоровались друг с другом. У кого-то в руках были чемоданчики и дорожные сумки.

– А вот эту парочку я в гостинице видела, – сказала Мария Федоровна. – У нас, в «Зорьке».

– А я вон того пожилого джентльмена запомнил, – кивнул в сторону Крымов. – С профессорской бородкой.

– Вот, значит, кто занял все места – Нелюдовы, – подхватила Бестужева. – И вот на какой съезд мы попали…

– Все Нелюдовы? – вопросил Егор Кузьмич. – Подумать только! И куда большевики смотрели? Товарищ Троцкий и товарищ Свердлов? Как столько дворян одной фамилии оставили? Разве что на развод? И почему товарищ Сталин не сгнобил их на Колыме? Загадка, Андрей…

– Я думаю, большинство из них имеет только опосредованное отношение к Нелюдовым, – заключил Андрей Петрович. – Вот ты, Егор Кузьмич, у нас Рюрикович, если я помню, и вас, Рюриковичей, цитирую тебя же: «как собак нерезаных по России»?