Звездная пирамида

На что голос все так же без эмоций сообщил, что слышит эту шутку в сорок три тысячи пятьсот восемнадцатый раз. И предложил покинуть помещение через второй выход. Я обрадовался: хватит с нас говорливой очереди. Надо будет спросить у Ноя при случае, что такое «курочка»…

Так я подумал, но спросил о другом:

– А технический комитет?

– Да мы его уже прошли!

* * *

Ларсен прибыл на «Звезду жизни» за сутки до зябиан.

На корабль жаловаться не приходилось. Не жаловался на немочь и он сам – прямо-таки молодой скакун, а не старая кляча. Из осторожности Ларсен не позволял ему выходить на критические режимы – и все равно был удивлен тем, сколь мало времени потребовал перелет до Сурраха. С таким кораблем не стыдно выйти на старт гонки.

Технический комитет, проведя стандартную процедуру углубленного дистанционного зондирования, признал корабль соответствующим техническому регламенту. На сей раз Ларсен почти не удивился.

Искать по всей Галактике «Топинамбур» с его экипажем он не собирался. Гернрис Стапп должен был понять, на что способен вольный вербовщик, а что не в его силах. И принять свои меры. Так и вышло: вскоре после стыковки корабль передал хозяину невесть от кого поступившее сообщение: «Деревенщина участвует». Два слова, больше ничего.

Ларсен практически не сомневался: его наниматель контролирует по меньшей мере часть нейронных сетей «Звезды жизни». Это уже совсем не удивляло – скорее удивило бы обратное.

Оставалось ждать. Не пить. Позволить кораблю заряжаться. И прокручивать в голове варианты действий.

* * *

– Я! Здесь! Не останусь!

Семирамида не кричала. Напротив, она говорила почти шепотом, но резко и четко печатала слова, как шаги императорской гвардии на параде. И это пугало гораздо больше. И что с ней делать – непонятно. Не выпихивать же силой?

Когда «Топинамбур» поглотил золотистое яйцо, оказавшееся маршрутной капсулой, он сразу создал на стене экран, куда вывел правила и маршрут гонок. Точка старта, угол входа в первый гиперканал (каждому экипажу предлагался разный), контрольные точки (всего около сорока, отметиться надо было минимум на тридцати), конечная точка (в соседнем рукаве Галактики, в звездной системе со смешным названием «Протухшая фиалка»), точные координаты точки «сброса»… На координаты, углы и названия систем Семирамиде было плевать. Но первыми строчками шли пункты правил. И там было ясно написано: состав экипажа: три человека или гуманоида. Ни больше, ни меньше.

Капитан, пилот и… Кто третий? Ипату было очевидно: женщин оставляем в гостинице на «Звезде жизни», третьим летит Ной. Что Ипат и озвучил. Илона со вздохом согласилась, почему-то покраснев. Цезарь подумал, что тяжело ей будет в этой клоаке, но Семирамиду тут должны бояться. Если она сама не прибьет Илону, то защитит. Но у Семирамиды в мозгу сложилась другая диспозиция. Она решила лететь!

– Пойми, дорогая, я бы сам с удовольствием остался, нашел казино, пополнил бы наши запасы… – пытался увещевать Ной. – Но я нужнее в гонке!

– Я тебе не «дорогая»! Ишь, чего придумали! Чтобы я… в этой дыре… да с этой в одном номере!

– Ну нет уже номеров свободных! Один, и тот через спекулянтов купили. Семирамида, пожалуйста, не усложняй…

– Я, между прочим, тоже могу быть в гонке полезной! Вот куда ткну – туда и полетим! И выиграем!

– Мы и так выиграем. Если ничего не произойдет…

– А если произойдет?!

Они могли препираться вечно, а до старта оставалось всего несколько часов. Ипат тужился, пытаясь найти выход из ситуации, Ной не оставлял попытки уболтать певицу, Цезарь же решил предоставить им разбираться с проблемой, а сам углубился в изучение маршрута. И так уж получилось, что решение нашел именно он.

– Семирамида, – Цезарь влез в диалог вкрадчиво и мягко, – знаешь, зачем нужен третий член экипажа? Ведь двух вполне достаточно для гонок, да? Один пилот, другой командир…

– Да какая мне разница, зачем?

Физиономия мальчишки излучала ехидство.

– Разница есть. Я тут разобрался, что такое «сброс». Зверская придумка. Мы должны будем сбросить одного из членов экипажа. В заданной точке внутри системы Червяка. В этом году у всех «сброс» в Червяке, только точки разные…

– Какого еще Червяка? Куда сбросить? В чем?!

– В пространство. В спасательном модуле. Он будет висеть на звездной орбите. А мы должны добраться до конечной точки… Конечная точка – это, представь себе, не финиш. Финиш – здесь, там же, где и старт. После прохождения конечного пункта каждый возвращается в систему Сурраха своим путем и не обязан отмечаться в контрольных точках. Но на обратном пути необходимо забрать из модуля третьего члена экипажа.

– Что за идиотизм? Зачем? – вскинулся Ной, пока Семирамида набирала воздух в легкие.

– Я думаю, это чтобы все возвращались чуть-чуть разными маршрутами, – сообщил Цезарь и напоказ удивился: – А ты разве не хочешь, чтобы тебя подобрали?

Ной всегда славился отменной реакцией, но Семирамида опередила:

– Я остаюсь!

Ной, попытавшийся выпалить то же самое, сделал вид, что закашлялся. Ипат наконец вступил в дело.

– Илона, Семирамида, идите, собирайтесь.