Звездная пирамида

– Мы полагаем, вам известно Дополнение к Закону о вербовке.

Все пятеро переглянулись, и восторг императора удвоился. Они ничего не знали о Дополнении!

– Следуйте за мной.

Намерение выслушать тупоумных провинциалов и поскорее спровадить их было отброшено. Почему бы не продлить удовольствие еще на десять минут?

Земной зал дворца, внешне почти не изменившийся со времен прадеда, содержался теперь в образцовом порядке. Биомеханические животные не барахлили, их стало больше, а среди муляжей деревьев попадались настоящие растения Земли Изначальной, выращенные лучшими ботаниками империи из драгоценных семян, купленных там и сям за бешеные деньги. Биомеханический носорог чавкал возле куста, делая вид, что объедает листву. Одинокая гиена отгоняла грифов от дохлого буйвола. Пышногривый лев, загнав леопарда на ветви акации, скалил желтые клыки, утробным рыком давая понять: вот только слезь, поганец, – сожру вместе со шкурой. Из норы в земле высунулся бородавочник, подвигал рылом и решил не вылезать, но на всякий случай густо хрюкнул.

На дорожку зверье не лезло. Император шествовал впереди, ловя острым слухом сдержанные восклицания женщин и сопение здоровяка. Из Африки перебрались в Европу, оттуда по невидимому мосту – в Америку к бизонам. На середине океана из воды, блестя глянцем, показалась тупая морда кашалота, кромсающая узкой челюстью нечто непотребное, состоящее из одних извивающихся щупалец. Женщины за спиной монарха дружно ахнули.

Достигнув континента, император величаво повернулся к гостям.

– Мы решили показать вам макет Земли Изначальной, – молвил он с едва заметной иронией, – чтобы вы убедились: ваша планета не похожа на нее. Дополнение к Закону о вербовке в кратком изложении таково: Суррах может быть завербован только Землей Изначальной. Смысл Дополнения должен быть вам понятен: Суррах занимает в империи совершенно особое положение, но в чем-то, пусть даже в мелочи, в одном-единственном параграфе, применить который все равно невозможно, он не должен выделяться среди сотен тысяч населенных людьми планет. Это уступка массовой психологии, а значит, и здравому смыслу. Абсолютное возможно, но не приносит пользы. В каждой вещи или структуре должен содержаться изъян, хотя бы чисто теоретический. Его отсутствие приведет к тому, что подданным захочется ломать, а не играть по правилам…

Никогда император не обратился бы с этакой речью к представителям планеты четвертого или даже пятого уровня пирамиды. Но Зябь относилась к восьмому уровню, к низам, к питательному гумусу империи. Гумус безвреден. Эти жалкие селяне ни на что не способны и еще тысячу лет будут хвастаться тем, что их представителей однажды принял сам император…

Что же касается их пресловутой штучки, то пусть этим вопросом займется тайная полиция. Высокие технологии не должны доставаться низшим, это противоестественно.

Осталось лишь покинуть Земной зал, на чем и закончить аудиенцию. Пусть камердинер выведет посетителей из дворца, чтобы не заблудились. Завершая краткую речь, император обвел рукой макет Земли Изначальной от носорога до бизона – и замер, шокированный.

В его – монарха всея Галактики – присутствии зябиане творили что-то немыслимое!

* * *

Уж на что Ной всегда напоминал мне вымершего зверя павлина (которого я, конечно, видывал только на картинке), но император превзошел его по всем статьям. Илона потом спорила со мной и доказывала, что никакое это не самолюбование, а внутреннее достоинство и врожденное благородство, да только ни фига не убедила. Простодушие полезно, когда оно у других, а не у тебя. Я-то видел, что этот самый Леопольд Двести Тридцатый попросту играет роль, и подозревал, что про себя он потешается над нами. Не очень-то это приятно, но я решил: пускай. Ной, конечно, тот еще фантазер и с вербовкой Сурраха крупно пролетел, но призовые деньги за гонку нами получены, мы теперь знаменитости, авось и с работой станет полегче. На большее-то я не рассчитывал.

Земной зал мне, впрочем, понравился. Зверье вокруг нас бродило невиданное, но сразу ясно, что неопасное. С чего бы биомеханическим чудищам пробовать нас на зуб? Разве что император мог бы для потехи настроить их потрошить гостей, однако никто из нас ни разу не слышал, что он душегуб. Значит, просто экскурсию проводит. Захотелось ему. А я, собственно, и не против: иду себе, головой верчу, дивлюсь. Забыл даже, что в присутствии императора нельзя держать руки в карманах, – и не вспомнил бы, не хлопни меня Ипат пониже спины. Ну ладно, ладно, не буду…

На мосту через океан дамы заахали, когда из воды вылезло что-то громоздкое, в чем я не сразу опознал морду невиданной рыбины, и заспешили к другому континенту, а я остался посмотреть, не вылезет ли еще что-нибудь интересное. Ну вот не понял я, что самое-то интересное происходило сейчас не на мосту, а на континенте!