Звездная симфония

– Нет, конечно, – спокойно сказал Юра, – просто я точно разводился, и перед глазами то и дело встают пейзажи того мира, как будто у меня два зрения. Меня это не огорчает, но, всё же так не должно быть. Кто знает, чем это может кончиться? Может, я совсем утрачу связь с реальностью? Ты же видела, как на меня действовала симфония… Я не боюсь, нет, скорее, опасаюсь.

– Ах, опасаешься? – неожиданно вскипела Юля, раздосадованная и взволнованная трагичными нотками в голосе обычно оптимистично настроенного Юры, – Так вот, со мной ничего подобного не происходит. Наверное, это от того, что я не заморачиваюсь. Я не таю, не рассыпаюсь, разве что… – она замолкла, всё ещё не желая никому рассказывать о своём знакомстве с Наряном, слишком это было сокровенно для неё. Поэтому, продолжая, Юля сказала совсем не то, что чуть было не сорвалось у неё с языка, – я стала немного иначе воспринимать мир. – Она рассказала Юре об интегральном мировосприятии, правда, умолчав об обстоятельствах, при которых впервые с ним столкнулась. Под конец она добавила, смягчившись, – Уверена, ничего плохого с тобой не случится. Не забивай себе голову неизвестно чем и сосредоточься на материальных, земных проблемах, тогда твоё растворение прекратиться само собой, так же, как и видения.

– Но я не хочу, чтобы они совсем прекращались, – сказал Юра, – я не прочь вновь увидеть ту планету, хотя бы во сне.

– Тогда оставь эти видения для сна. Днём думай только о том, что тебе нужно сделать здесь, на Земле, старайся не отвлекаться на всякие мистические проявления, иначе действительно перестанешь различать грёзы и реальность. Голова должна быть ясной, чтобы нормально жить. Помни, если твой взор затуманен волшебными видениями, недолго и во вполне материальный столб врезаться. Короче говоря, днём будь на Земле, а ночью лети к звёздам, тогда всё будет хорошо. Ты понимаешь меня?

– Да, Юля, ты права, я зря заморочился. Просто всё это так странно…

– Забей! Бывает и куда страннее. Что же теперь, умереть и не жить? Ладно, если что, я на связи.

– Спасибо. Спокойной ночи.

– И тебе того же. Пока.

Юля выключила телефон и положила его на стол рядом с открытым ноутбуком. Несмотря на то, что она старалась говорить с Юрой бодро и убедить его в том, что ничего опасного с ним не происходит, в её собственной душе поселилась тревога. А вдруг Юре и правда грозит нечто ужасное? Вдруг он действительно растворится или сойдёт с ума? И виновата в этом будет она, ведь это она дала ему ноты симфонии и упросила озвучить их. А теперь, когда с её двоюродным братом начали, как и с ней, происходить странности, она даже не решилась рассказать ему всю правду о собственных переживаниях. Она поступила эгоистично и трусливо, скрыв от него подробности своих путешествий.

«А что бы это изменило? – спорила Юля сама с собой, – Скорее, всего он бы только сильнее испугался».

«Нет, ты этого не знаешь. Он мог бы наоборот почувствовать, что не одинок, ему стало бы легче. А теперь, он, наверное, думает, что на тебя Симфония повлияла не так сильно. Возможно, он решил, что ты сочла его психом… Если бы ты сказала ему о Нараяне…».

«О да, я себе это представляю: «Эй, Юра, я установила телепатический контакт с инопланетянином, и теперь мы с ним вместе ночами путешествуем по галактике». Скажи я это, он бы сам подумал, что я рехнулась. Очевидно же, что нормальным считается допускать подобное в теории, а стоит упомянуть на практике, что ты мысленно общаешься с жителем другой планеты, как тебя тут же упекут в дурдом».

«Думаю, после того, что с ним случилось, он бы понял… Хотя, возможно, ты права, ещё рано говорить о пришельцах. Но, в любом случае, нужно спросить у Нараяна о том, что происходит с Юрой. Он-то уж точно знает, что делать», – в последней фразе два внутренних голоса Юли слились в один, придя к общему мнению. Решение было принято, она узнает у Нараяна, что значат ощущения её двоюродного брата.

Укрытый ночной тенью мир остался позади, а перед Юлей вновь распахнулась сияющая беспредельность космоса. Уже ставшее привычным пребывание в безвоздушном пространстве в этот вечер вызвало у Юли лёгкое удивление, когда внезапно она осознала, что вакуумная среда непрерывно вибрирует, словно через неё проходит электрический ток. Удивляясь про себя, как она раньше этого не замечала, девушка смотрела, слушала и чувствовала, как мелкая ритмичная дрожь сотрясает вселенную, проникая сквозь планеты и звёзды, сквозь тела и мысли. Было в ней нечто невыразимо древнее, фундаментальное и всеохватывающее, но, в тоже время, простое и естественное. В этой мягкой, пронизывающей пространство пульсации, Юле чудилось что-то давно знакомое, родное, как биение материнского сердца, которое слышит и чувствует в утробе каждый ребёнок. Его звук навеки впечатывается в память ещё до рождения, врезается в подсознание, как символ самой жизни.