Звездная симфония

– Как радостно видеть путников из далёких миров! Благословенные звёзды устроили нашу встречу на этой земле! – зазвенел голос пришельца в сознании Юли.

От мыслей его веяло даже большей обжигающей силой, чем от ментальных посланий Нараяна. Они сотрясли её, точно гулкий, раскатистый звон тяжёлого колокола, проникающий в самые отдалённые уголки разума. Невольно Юля обратила вопрошающий взор к Нараяну, словно хотела, чтобы он сказал ей, как вести себя с этим пугающе сильным инопланетянином.

– И мы рады этой встрече! Вижу, что прибыл ты, друг мой, из высокого мира, далёким ли был твой путь? – ответил Нараян на приветствие пришельца.

– Пятнадцать звёздных систем лежат между Планетой Огня и Золотым Миром, – услышала Юля ответ в близких её уму понятиях. – А ваше путешествие началось откуда?

– Сюда мы прилетели с границ Земли, что вращается вокруг жёлтого солнца в двадцати системах от Золотого мира, – сказал Нараян.

– Юное создание прилетело с тобой, почти столь же молодое, как это дитя, – пришелец нежно посмотрел на впавшую в религиозный транс Хами.

Когда звёздный друг Хами обратился к Нараяну и Юле, маленькая укротительница песчаных тигров ощутила, что кроме него рядом с ней находится ещё по крайней мере одно божество. По её обомлевшему лицу Юля поняла, что Хами и правда увидела Нараяна, который был хоть и не столь ярок, как сын Планеты Огня, но, тем не менее, вполне различим в сгустившихся после захода солнца вечерних сумерках. Насчёт себя Юля не была уверена, её присутствие в пределах Золотого Мира совершенно определённо не могло быть настолько полным, чтобы её можно было видеть физическим зрением.

– Моя спутница лишь недавно совершила свой первый звёздный полёт и мало видела пока. Этот мир второй, после моей родной планеты, что она посещает, он похож на её собственный дом, – произнёс Нараян мягко.

– Тогда, я приглашаю вас отправиться со мной на Планету Огня, – гостеприимно сказал инопланетянин.

– Благодарю за приглашение! Мы с радостью посетим твой мир, но немного позже, – Нараян поклонился к собеседнику, – сейчас моей спутнице нужно возвращаться домой.

– В таком случае, до встречи! – улыбнулся пришелец, став при этом ещё прекраснее.

– До встречи! – тоже улыбнулся Нараян.

Скалистый обрыв, опаловые в вечернем свете воды моря, огромная оранжево-жёлтая пустыня – всё резко уменьшилось, уладилось, упав неожиданно куда-то вниз. Вот и весь золотой мир стал лишь маленьким желтым шариком на фоне величественного звёздного полотна – Юля и Нараян возвращались в Солнечную систему, к Земле. Вскоре путь их закончился, и Юля вновь оказалась перед синим ликом своей родины.

Планета Огня

Свет поднимавшегося солнца лениво пробивался сквозь закрытые вертикальные жалюзи, которые грязными серыми полосами свисали с огромных окон душной аудитории, заполненной сонными студентами. Согнувшись над партой, с трудом сдерживая частые приступы зевоты, Юля с полузакрытыми глазами механически строчила конспект, даже не пытаясь вникнуть в суть лекции, читаемой круглой, как бочонок, преподавательницей. Низкий бархатистый голос лекторши приятно проскальзывал мимо её слуха, не привлекая внимания, и лишь ещё больше убаюкивая не успевший до конца проснуться мозг. Первая пара всегда проходила как продолжение утреннего сна, прерванного мерзким звонком будильника, возвестившим о тягостной необходимости покинуть тёплую постель дома, и возобновлявшегося в форме липкой, неотступной дремоты в стенах альма-матер.

Ситуация осложнялась ещё и тем, что Юле никак не удавалось воспрепятствовать воспоминаниям о ночном путешествии наполнять её и без того расслабленное сознание. В голове у девушки то и дело возникали образы бескрайних песков под палящими лучами чужого солнца, скачущей в клубах медной пыли верхом на диковинном звере инопланетянки и величественный, грозный и прекрасный лик жителя Планеты Огня. Юля думала, что ей ни за что не забыть ту жгучую дрожь, сотрясшую весь её разум, когда в нём зазвучал ментальный голос сверхъестественного существа. Даже сейчас, когда она сидела в такой привычной, скучной аудитории за неудобной узкой партой, воспоминания о нём заставляли её сердце тревожно вздрагивать, а мысль о новой встрече и тем более посещении его родного мира вызывала тихий страх. Но страх это не походил на тот, что испытывают люди, когда им предстоит некая болезненная или неприятная процедура, нет. Он больше походил на волнение перед ответственным мероприятием, непосредственной участницей которого ей предстояло стать.