Звездная симфония

Непрерывной, монотонной пульсации космической жизни можно было внимать вечно, в ней растворялись объекты, пространство и время, словно она была первородным элементом всего сущего, неким бесконечно простым и неизменным явлением, лежащим в его основе. Вслушиваясь в ритм вселенской гармонии, Юля постепенно забывала обо всём, кроме него, мысленно уносясь дальше и дальше от обыденности земной жизни. Когда девушка, наконец, ощутила присутствие Наряна, выведшее её из состояния восхищённого созерцания и слушания космического тока, она знала, что уже никогда не перестанет его слышать, ни на Земле, ни за её пределами.

Появление Нараяна мгновенно заставило Юлю вернуться к реальности и вспомнить, нечто крайне важное, о чём она хотела с ним поговорить. Но не успела она даже толком подумать о том, что рассказал ей меньше двух часов назад Юра, как в её уме возник ответ Нараяна:

– Это происходит потому, что он оставил частицу себя на моей планете и теперь навеки связан с ней. Благодаря этому дух его может теперь намного легче преодолевать расстояние, разделяющее два мира. Стоит духу освободиться от оков дневного разума, как он устремляется туда, где брошен якорь сердца… Брат твой, едва увидев мою землю, полюбил её не меньше, чем родную планету. Ты не знала, что он мечтает о космосе не меньше тебя?

– Нет, – подумала Юля, – правда, я не так хорошо его знаю… Я даже не подозревала. Когда Юра описывал свои переживания, вызванные «Симфонией тысячи искр», мне показалась, что он был, скорее, испуган и потрясён тем, что с ним случилось и точно не желал бы повторения того путешествия. Он даже стёр Симфонию из своего компьютера, лишь бы не слушать её больше.

– Он не был готов к тому, что эта музыка сделает с ним, поскольку не верил в возможность подобного. В то же время в глубине души он надеялся, что однажды некая сила откроет ему путь в другой мир, совершенно не похожий не его собственный. Твой брат тайно грезил о звёздах, и это его желание было таким искренним и сильным, что он никому и никогда не говорил о нём. Даже самому себе он едва решался признаться, как его душа стремиться к небесам… Запомни, Юля, самые заветные, до боли дорогие мечты люди в вашем мире держат при себе, не посвящая в них никого, ибо на Земле поведать о них другим – это всё равно, что подставить незащищённое сердце под безжалостные удары холодных и острых клинков непонимания.

– Но почему Юре кажется, будто он тает, будто что-то уносит его с Земли, как ветер морской песок? – спросила Юля.

– По той же причине, – ответил он. – Частица его существа, оставшаяся в моём мире, взывает к нему, как береговой маяк к плывущему по океану кораблю. Но не бойся, это ему ничем не грозит. Ты правильно посоветовала брату думать больше о Земле, это укрепит его связь с ней, и со временем он перестанет чувствовать, что распадается на части, разрываясь между двумя мирами. Он действительно не может исчезнуть, но ни к чему ему и витать в облаках, когда нужно твёрдо стоять на земле. Звёздами лучше любоваться ночью.

Слова Нараяна убедили Юлю в том, что ничего с её братом не случится, и она была очень благодарна своему инопланетному другу за то, что он вернул ей душевное спокойствие. У неё остался только один вопрос, который она хотела задать. Она его задала, лишь только на границе её разума мелькнула мысль о нём.

– Скоро придёт день, когда ты сможешь рассказать брату обо мне, но не сейчас, – прозвучал в сознании девушки ответ Нараяна.

– А когда? – спросила Юля, смущаясь собственной смелости.

– Всему своё время, – коротко скал он. – А времени у нас не так много… Пора отправляться к Планете Огня!

И вновь стремительный скачок в звёздную неизвестность, даже направление Юля не успела заметить. В голове её возник образ объятой огнём земли в жуткой близости от раскалённого добела, сверкающего от нестерпимого жара точно гигантский алмаз светила, плазменные протуберанцы которого чертили узоры по выжженной бугристой поверхности планеты. Если бы Юля могла взглянуть на этот огненно-белый мир незащищёнными физическими глазами, то мгновенно бы ослепла, настолько яростно горели её будто отлитые из расплавленного серебра горы и равнины. Казалось, ничему живому не было места в этом обожженном плазмой мире, любая органика, стоило ей приблизиться к Планете Огня, моментально обратилась бы в дым, испепелённая солнечными лучами. Но вскоре Юля поняла, что безжизненной Планета Огня кажется только на первый взгляд. Стоило девушке отвлечься от предрассудков земного ума и его ограниченного восприятия и позволить очевидному достичь её духовного взора, как мир, принятый ею вначале за огненный ад, превратился в ослепительный рай.