Звездная жатва

И правда. Странники, как называла их Энни, сказали Мэтту, что оставят его тело. Он им поверил и даже не стал проверять.

— У остальных неоциты по-прежнему в организме, и они чем-то заняты. Пока не очень понятно чем. Но возьмем Лиллиан. Если бы у нее была внематочная беременность, повышенное давление, проблемы с почками или еще что, неоциты исправили бы это. По крайней мере, подали бы сигнал, что нужно что-то исправлять. Я не утверждаю, что Лиллиан не нужны осмотры. Лишь хочу сказать, что она под постоянным наблюдением. Такого наблюдения не можем дать ни ты, ни я. Оно круглосуточное.

— И тебя… — Мэтт не смог сдержать отвращения, — тебя это не беспокоит?

— Мэтт, это доброкачественный процесс. Все в порядке.

— Господи. Господи. А что с плодом? Это же твой ребенок. Над ним они тоже работают? Он тоже полон… неоцитов?

— Да.

Мэтт резко вскочил. Стол пошатнулся; пустой стакан упал на пол и разбился.

Джим принялся подбирать осколки. Положил два острых куска на стол, от греха подальше.

— Я не хотел тебя расстраивать, — сказал он.

— У тебя кровь, — предупредил Мэтт.

Джим порезался. Его кровь была густой, цвета тростниковой патоки.

Вечером Мэтт зашел к Тому Киндлу.

Дежурная медсестра называла Киндла «сущим наказанием» — то есть пациентом, который доставляет уйму проблем, но без злого умысла. Киндл, много лет проживший один на склоне горы Бьюкенен, довольно быстро привыкал к новым реалиям: травме, Контакту. Мэтту казалось, что в этом его преимущество — Том не стал вдруг чужаком для всех. Он уже давно им был.

Когда Мэтт вошел, Киндл смотрел телевизор. Заметив Мэтта, он выключил звук, нажав кнопку на пульте.

— Утром притащили. Я сказал, что не хочу платить за телевидение. Ответили, что мне и не придется. Телевизор больше никто не смотрит. Я тоже несколько лет толком не смотрел. — Киндл покачал головой. — А тут включил, и ничего интересного. Одни новости.

— Когда я включал телевизор последний раз, — ответил Мэтт, — там даже новостей не показывали. По крайней мере, таких, к каким я привык. Все армии распущены, магазины никто не грабит.

— Вполне себе новости, — возразил Киндл.

— Похоже, в мире стало спокойнее.

— Срал я на это спокойствие. На кладбище успокоимся. — Киндл кивнул в сторону экрана. — А это видели?

Мэтт посмотрел на изображение. Октаэдр из нью-йоркского Центрального парка. В левом нижнем углу экрана виднелся логотип Си-эн-эн.

— Видел. — Мэтт вспомнил, как прошлой весной эти октаэдры падали с неба, черные и зловещие, и как Рэйчел с навязчивым остервенением пересматривала запись. Октаэдры напугали всех. Насколько Мэтт мог понять, они служили чем-то вроде монументов. В худшем случае — отвлекали внимание, пока шла реальная, стремительная микроскопическая война. Зачем вторгаться на Землю, когда можно вторгнуться прямо людям в кровь? Вопрос масштабов.

— Я видел эту херню уже десяток раз, — сказал Киндл. — Дело не в этом. Смотрите!

Мэтт неохотно уставился на экран. Это была запись, но совсем свежая.

Киндл сказал, что пересматривал ее весь день.

Мэтт смотрел на октаэдр, ничего не понимая. Гигантская черная фигура высотой с десятиэтажный дом каким-то образом раскрывалась.

Движение было сложно заметить даже в замедленном повторе. Нечто вроде раскручивающейся спирали, только движение было многомерным и невероятно быстрым.

Это не предвещало ничего хорошего. Сразу вспоминалось что-то быстродействующее и смертоносное: капкан, пушка, гремучая змея.

Мэтт смотрел на экран, разинув рот.

— Занятно, а? — усмехнулся Киндл.

Нет. Это было страшно. Мэтта затошнило.

Октаэдр разложился на множество мелких фигур. Камера приблизилась, и Мэтт понял, что все фигуры — одинаковые луковицы с основанием в виде усеченных конусов, размером приблизительно с человека, но точно сказать он не мог. Было непонятно, стоят они на земле или парят над ней.

— Их тысячи, — сказал Киндл. — Даже больше.

Они тронулись с места, удаляясь от исходной точки, двигаясь сквозь заросли деревьев, вдоль велосипедных дорожек. Очень напоминало необычную туристическую группу.

«Высыпали, как муравьи из муравейника», — подумал Мэтт.

— И так в каждом городе Северной Америки.

— Откуда вы знаете?

— Ведущий новостей сказал. А откуда он знает — другой вопрос.

— Что это за штуки?

— Говорят, какие-то помощники. — Киндл пожал плечами.

— Помощники?

— Так их назвали на Си-эн-эн. Я тут ни при чем, Мэттью, за что купил — за то и продаю.

Мэтт снова посмотрел на экран. Теперь «помощника» показывали крупным планом. Матово-черный объект без каких-либо отличительных черт, на вид полезный ровно настолько же, насколько дубина, двуручный меч или баллистическая ракета.

— Мэттью, присядьте, — ласково сказал Киндл. — По-моему, вам дурно.

Позже, когда шок миновал, Мэтт пересказал Киндлу слова Джима Бикса о неоцитах и возможных физиологических изменениях в человеческом теле.

Киндл задумчиво впитал информацию.

— Мэттью, вы когда-нибудь слышали термин «бревно-кормушка»?

Мэтт не слышал.