Звездная жатва

Странники беззвучно, но в ярких красках описали Мердоку процесс создания Дома. Несколько месяцев назад, в ночь Контакта, одинокий микроскопический неоцит — своего рода семя — упал на засушливую равнину на границе Колорадо и Вайоминга. Организм Странников мгновенно начал множиться. Из одного неоцита получилось два, из двух — четыре, четыре стали восемью, менее чем за час их число достигло миллиона, затем двух, четырех миллионов. Организмы создавали себя из почвы, песка, воды, воздуха и света. Когда их стало достаточно много — несчетное количество, — они сложились в машины, в устройства размером с города.

Для строительства Дома требовались тонны сырья. Строительные машины рыли землю, так что на месте прерии постепенно образовался кратер и стадам антилоп пришлось уйти. Но это был лишь первый шаг, довольно скромный. По мере приближения Мердок чувствовал ритмичные толчки и понял, что под немыслимой массой Дома открылся канал, что вел прямиком в земную магму.

Погода оставалась ясной, но с запада постоянно дул холодный ветер. Чем дальше Мердок забредал, тем больше он слабел.

Он почувствовал, что не сможет подойти к Дому настолько близко, насколько хотел. Условия были неподходящими. Ветер вихрился вокруг сферы диаметром более тридцати миль, создавая зоны турбулентности, где его могло просто сдуть. От магмы поднимались смертоносные испарения, а жар на дне кратера был нестерпимым для человека.

Но все-таки он мог подобраться чуть ближе.

— С… — выдавливал он. — С… с…

Этого было недостаточно.

Ночью снова пошел снег.

Крупный, зернистый, сквозь который было тяжело идти. Мердок поспал в заброшенном мотеле «Бест вестерн», в коридоре, подальше от разбитых ураганом окон, а наутро продолжил путь. Компас, прикарманенный в Лофтусе, и карта не давали сбиться с пути.

Но погода скрыла от него Дом.

Плохая погода установилась прочно и не собиралась никуда уходить. Три дня Мердок шел наобум, пока его не остановили мощный подземный толчок и едкий горячий ветер, от которого на земле таял снег.

Мердок чувствовал, как его тело с каждым днем становится все легче. Когда он достигнет цели, можно будет отпустить плоть; он это понимал. Но его беспокоило, что процесс идет слишком быстро: до улучшения погоды не успеть.

Он свернулся клубком под брезентом на заправке, то проваливаясь в сон, то пробуждаясь, слушая, как тяжелый снег сыплется на крышу, бензоколонки и пустую дорогу.

Прошло сколько-то времени. Он не знал, какой сейчас день и месяц. Лишь когда прекратился снегопад, он понял, что уже за полночь.

Его окружала тишина. Мердок неуклюже поднялся и выскочил на улицу.

Тучи разошлись. На небе виднелись звезды, яркие, как всегда в прерии, и легкие следы перистых облаков.

И Дом.

У Мердока захватило дух.

В небе возвышалась стена. С его точки обзора она казалась усеченной; купол будто грозил обрушиться и раздавить его. Звездный свет отражался от снежного полумесяца на его вершине, но почти всю эту часть сферы заслонял ближайший склон. Нижняя часть Дома не была монолитной, напоминая сетку из белоснежных балок и перекладин, на вид тонкую, как паутина. Но Мердок понимал, что на самом деле каждая балка должна быть шириной с город и длиной с шоссе.

Изнутри Дом был подсвечен пыланием магмы и причудливым перламутровым сиянием ядовитых газов.

Время от времени по балкам и перекладинам пробегали голубые шарообразные молнии. Вдали раздавались монотонные раскаты грома. Прежде приглушенные снегом, они отчетливо разносились в холодном ночном воздухе прерии.

Резко подул ветер, и Мердоку пришлось ухватиться за опоры бензоколонки.

Перед ним была самая удивительная и прекрасная вещь из всех, что он видел в жизни. Он чувствовал себя хрупким, но в то же время испытывал благодарность и воодушевление, оказавшись во власти стихии, оставшись один на один с этим зрелищем. Его форма износилась до дыр. Он чувствовал, как внутри нее теплится его сущность. Ради этого момента он так долго держался.

Мердок открыл рот, чтобы воскликнуть, чтобы выразить свой человеческий восторг. Но с языка сорвалось:

— С… с… Су!

Он почувствовал ее присутствие.

Он почувствовал ее так сильно, что закрутил головой по сторонам. Конечно, он был один. Она была с ним, но не здесь, а в новой жизни. Он поднимался в воздух. Становился легче воздуха.

Мердок смотрел, как Дом вырастает из прерии, дивился его невероятным размерам, восхищался игрой света внутри и отражению Дома на снежной равнине.

— Су, — слабо, но гордо повторил он. И она потянулась к нему.

Ветер подхватил то, что осталось от Мердока, лохмотья формы и кожу, и унес далеко за снежные равнины Колорадо, далеко за горные вершины.

Глава 22. Плоть

Ветреным январским утром Том Киндл обнаружил во дворе, на голом кусте азалии, человеческую кожу.

Кожу принесло ветром — рваную, утратившую кое-какие куски, выцветшую так, что она стала почти бесцветной. Киндл даже подумал, что к его порогу принесло призрака.

Осмотрев диковинку, Киндл вернулся в теплый дом и позвонил Мэтту Уилеру.