Звездное вещество

– Я не самовольничал. Все согласовано с Пересветовым.Наступила пауза. От Стаднюка, казалось, посыпались искры. Вздрагивали гневно опущенные веки, судорожно ходил кадык, пальцы раскрошили две сигареты, прежде чем он смог закурить третью. Нако­нец Стаднюк остановился передо мною, пустил вверх клуб дыма и... улыбнулся. Я даже немного опешил. Вот это самообладание!

– Согласовывать-то нужно было это со мною, Саша! Ты оказался бы приятно удивлен тем, что для твоей установки запланирована ком­ната на первом этаже.– В планировке, утвержденной главным инженером, такой ком­наты нет.– Ты так уверен? Зато есть шлифовальный участок, который не так уж и нужен нашему макетному производству. Вот чего я не пойму, как тебе удалось его быстро списать?– Он был списан еще в Дубне, а нам продан, как утильсырье по тридцать копеек за килограмм. В нашей бухгалтерии он так и числил­ся.– Скажи ты, как все чисто! Тем не менее, в не столь уж давние времена вы с Пересветовым уже ехали бы валить лес за такие подвиги! Чем же вы все таки руководствовались, принимая свое скоропалитель­ное решение?– Для циркотрона нужны магнитные поля в сотни раз меньшие.

– Ну, мало ли для чего еще понадобились бы тебе большие поля. Я думал, что ты придешь ко мне с этим вопросом и готов был дать тебе вполне деловые предложения.

Я почувствовал правоту в словах Стаднюка и даже засовестился, мне стало жаль эту гору железа, ушедшую на переплавку. Вдруг и на самом деле потребуются большие магнитные поля?.. И тут до меня дошел наконец двойной смысл Стаднюковской правоты. "Я думал, что ты придешь ко мне с этим вопросом..." Как это было две­надцать лет назад: "Вот, если бы Величко сам напро­сился ко мне в замы..." Зачем, спрашивается, была нужна эта конспирация в планировке отдела?

– Что ты на меня так хмуро смотришь, Сашка? И стоим оба, хотя следует нам присесть да и обсудить хорошенько наши дела... Мы ведь с тобой когда-то очень хорошо работали вместе! Помнишь наш славный "Эллинг"?.. Давай все же на будущее мы с тобою договоримся, Саша, что все свои решения ты будешь согласовывать со мной.Не буду, Георгий Иванович! – я озлился и не скрывал этого.Что значит "не буду"? – грозно свел брови Стаднюк. – По должностной инструкции ты мне подчинен.Вы сказали "все свои решения", Георгий Иванович. Работать, согласовывая все свои решения, невозможно. Я начальник лаборато­рии и научный руководитель НИР, а потому принимать технические решения буду без согласования с вами, что ничуть не противоречит должностной инструкции.

– Ну-ну, – сказал Стаднюк, – рановато ты загордился только... Но хоть о результатах своей, такой самостоятель­ной, деятельности ты станешь докладывать начальнику отдела? Ты ведь уже опробовал уип-эффект на водородно-литиевой смеси, а не хвалишься. Что получилось-то?

– Нечем пока похвалиться, – хмуро буркнул я в ответ. Стаднюк смотрел на меня насмешливо. Его усмешка говорила мне без обиняков, что вот такие, как я, кончают, как правило, скверно. Посмотрим, мол, что ты запоешь к концу темы, которую курирует сам министр!

Выйдя из кабинета начальника отдела, я обнаружил, что меня трясет. Я стал подниматься к себе на второй этаж, но пошел дальше на третий к Пересветову. У Алексея Сергеевича был теперь настоящий кабинет с большим столом для заседаний и с коричневой доской во всю стену. Он сидел один, углубившись в какие-то расчеты. Я спросил:

– Тебе Стаднюк что-нибудь говорил о комнате на первом этаже, которую он якобы готовил для большого электромагнита?

– Не помню такого. Я уже запутался, кстати сказать, где у Стад­нюка прямая речь и где у него притча. Он все время старается органи­зовать какой-то недоступный моему пониманию "подтекст". Так что, может быть, он что-то и говорил, а я, грешный, принял его слова за очередное иносказание.

– Вот-вот! Он мне сейчас устроил головомойку за вывезенный в утиль электромагнит, но мне показалось, что дело не в нем.

– Ох, сидят у меня уже в печенке эти хлопоты Стаднюка! – сокру­шенно покачал головой Пересветов. – В директорском приказе функ­ция начальника Проблемного отдела была четко определена как ад­министративная и производственная. Но Стаднюк делает вид, что ничего такого в этом приказе не было. Он хочет все! И очень ориги­нально понимает разрешение Бердышева заниматься собственными научными исследованиями. "Собственные" он понимает, как несогла-суемые с научным руководителем отдела. Честное слово, я не пред­ставляю даже, что он собирается разворачивать на остатках площади первого и второго этажей.

– А твою металлоэлектронику он пытается опекать?