Звездное вещество

Химию я вымахнул на пятерку уже без вмешательства таинствен­ных сил. Но прошел в институт на самом пределе. Так прыгун в высоту буквально обтекает свою планку. До проходного мне недоставало трех баллов! На десять мест, оставшихся от конкурса, претендентов отби­рали из "отбросов", взвешивая все и вся. Так мне Кухаревский потом рассказывал. В этих-то обстоятельствах он и пустил в ход фотографию молнии. Она перевесила довод об отсутствии у абитуриента Величко достаточных знаний по математике. Расшифровкой же иероглифа, ос­тавленного молнией на том снимке, мы с Кухаревским занялись только через год.В первые дни учебы мне все казалось, что чудесный сон вот-вот развеется, и выяснится, что моя фамилия по ошибке вписана в списки студентов первого курса, да еще и с отметкой "общ", что означало мои права на общежитие, в котором я уже поселился... После лекций не­удержимо тянуло шататься по улицам старого Таганрога, которые, начинаясь у маяка, веером накрывали мыс – тот самый "рог", который попал в название города. Его переулки-дуги двумя своими концами выходили к белесо-голубому Азовскому морю. В чисто выметенных дворах после щедрой поливки празднично сияли цветы. Благоуханием табаков перекрывались запахи хлорки и креозота. Держалось совсем еще летнее тепло. Еще можно было купаться и нежиться под солнцем на песочке. Кошек, скребущихся на душе, еще удавалось смирять обе­щаниями, мол, упорнейшую учебу начнем с вами сегодня же вечером -законспектируем первоисточники классиков и сделаем задание по на­черталке. Иногда я встречал во дворе или в коридорах Кухаревского. Юрий Васильевич кивал мне, торопясь по своим делам, а я стоял с пы­лающими ушами и не мог понять, что же это меня, деревенщину, так разволновало...Что же, в конце концов, заставило меня сесть за работу? Совет Кухаревского "формировать характер", нежданно налетевшая непого­да или мнительное предчувствие, что в зимнюю сессию я непременно завалю математику? Пожалуй, равнодействующая всех названных факторов пересилила наконец инерцию сладостной сентябрьской лени. Программа самоусовершенствования сложилась и была принята к не­укоснительному исполнению. В основу этой программы лег тезис: "Нет ничего превыше высшей математики". Я занимался по шестна­дцать часов в сутки, прихватывая также и воскресенья...