Звездное вещество

Мы спускались по серпантину тропы, натоптанной в крутом боку берегового откоса. Чуть дребезжащие, по вине динамиков, аккорды Листа летели над нашими головами, как невидимые в темноте лебеди. Мне вспомнилось, как ровно четыре года назад, уже будучи студентом, я приехал в Таганрог рано утром, когда институт еще заперт был, и только шаркали метлами дворники на тротуарах и спешили с рынка хозяйки с торчащими из сумок хвостами больших рыб. От нечего де­лать я пришел сюда, к маяку. Море цвета старой алюминиевой тарелки казалось запрокинутым в небо. Я подошел к краю откоса и увидел в серых кустах дрока пару влюбленных. Сидели они, похоже, с самой ночи, но никак не могли нацеловаться. Я устыдился подглядывания, и отошел в сторону, но у меня почему-то бухало сердце и пересохло в горле... То же со мной было и сейчас, но уже от собственного желания привлечь и поцеловать Юлю. Об этом же гремела на весь мир музыка Листа. Как-то вроде бы издалека доходили слова.

– ... В Сухуми мы с папой неожиданно встретили Евгения и уже втроем поехали на Пицунду.– Кто это Евгений? – спросил невольно дрогнувшим голосом.– Евгений Сергеевич Головин. Папин фронтовой товарищ, вер­нее, его бывший подчиненный. Знаешь, в этой компании я и отца стала называть по имени – Николай, и все тут... Отличная у нас была ком­пания. "Три товарища" или "колхоз имени Ремарка". Впервые при от­це я не чувствовала себя ребенком.

Под откосом пыхтел, гудел и лязгал составом маневровый паровозик на портовой ветке. Он деловито зачуфыркал и укатился куда-то в темноте... Я решил: дойдем до лодочной станции, и скажу Юле все, о чем так горячо думалось еще вчера в Благовещенке. Приморский бульвар был освещен, а рядом в темноте шумел прибой и раскачивались верхушки многочисленных мачт в затоне яхт-клуба, как оголенная ветром роща. Вот и лодочная станция, отступать некуда. Чтобы про– исходили события, нужно совершать поступки. Я взял Юлины плечи и сказал одеревеневшим голосом:

– Я люблю тебя, – и добавил то заветное, что вымечтал в Благовещенке. – Выходи за меня замуж.

И тут совсем близко, за двумя рядами пирамидальных тополей, пронзительно взвизгнул вернувшийся паровозик. Юля поморщилась от резкого звука.

– Не вздумай еще и целоваться, – сказала она. – Будет совсем как в плохом кино. Не нужно тебе было этого говорить, я же не слепая и не чугунная.

Я опустил руки, понимая, что мой поступок ничего в этом мире не изменил. Молча дошли до Каменной лестницы. Молча поднялись по ее многомаршевой крутизне наверх в город. Старинные солнечные часы тенью от уличного фонаря на мраморной доске показывали за­стывшее неизменное время – 2 часа 40 минут. Мир с остановившимся временем был страшно опустошен. Каким еще чудом держались вместе атомы, составлявшие стены домов и булыжники мостовой?.. В темноте переулков, ведущих к Юлиному дому, коротко и слабо прозвучали сигналы радио, возвещая полночь. Значит, время все же двинулось дальше по назначенному кругу и атомы снова прочно сцепились вме­сте... "Вот и все, – сказал я себе на подходах к купеческому особняку чеховских времен. – По крайней мере все ясно."

– Я только посмотрю, как там у меня дед, – негромко сказала Юля. – Я вернусь, ты не уходи. Слышишь?

Рядом с ее домом за лето соорудили новый забор. На месте сне­сенных лабазов разворачивалась новостройка. Я прислонился спиной к неошкуренным сосновым горбылям забора. Вышла Юля, подошла близко, заглянула в лицо немигающим взглядом. Я взял ее руки у за­пястий и прижал ладонями к своему полыхающему лицу. Ее пальцы шевелились, чуть поглаживая мой лоб. Весь немея от горя и прощания, обнял ее и прижался лицом к мягким шелковистым волосам. Ее руки охватили мою шею. Спросил шепотом:

Как же теперь, Юленька, как же теперь?

– Не знаю, Саня. Я рада была бы сказать тебе ту же замечатель­ную глупость, если бы только была уверена, что мое чувство к тебе называется именно так. Поэтому ничего не спрашивай. Без слов пой­мешь, если такое станется со мною. Скажу только, ты мне стал очень-очень дорог.

Сквозь ее шепот прозвучали чьи-то шаги.

– Ну вот, мы с тобою и помолвлены теперь в прямом смысле это­го слова, – сказала Юля, отстраняясь.– Что значит?

– Помолвлены – это ведь от слова, "молва"? Соседка прошла. Завтра весь двор будет знать, что Юлька целовалась у ворот со своим белобрысым однокурсником. Я им давно покоя не даю. Двадцать один год уже – засиделась в девках!