Звездное затмение

Мы, черным солнцем страха
изрешеченные, —
омыты мы пóтом нашей смертной минуты.
Увяли у нас на теле нанесенные нам смерти,
как полевые цветы вянут на песчаном холме.
О вы, приветствующие прах, как друга,
вы, песок, говорящий песку:
Я люблю тебя.

Мы говорим вам:

Разорваны мантии, облекавшие тайны праха,
воздух, где нас удушили,
огонь, которым сожгли нас,
земля, куда бросили наши останки.
Вода, где жемчуг нашего пота,
вскрылась вместе с нами и начинает сверкать.
Мы, мертвые Израиля, говорим вам:
еще на одну звезду мы углубились
в нашего сокровенного Б-га.

Хор деревьев

О вы, затравленные в мире!
Наша речь — смесь родников и звезд,
как ваша.
Ваши буквы из нашей плоти.
Мы странствуем вверх,
мы знаем вас, —
о вы, затравленные в мире!
Сегодня висела человеколань у нас на ветках,
вчера косуля окрасила розами траву под нашим стволом.
Последний страх ваших следов гаснет в нашем покое.
Мы — великий тенеуказатель,
овеянный птичьим пением, —
о вы, затравленные в мире!
Мы указываем путь в тайну,
чье начало — ночь.

Хор теней

Мы тени, о, мы тени!
Тени палачей,
пригвожденные к праху ваших преступлений, —
тени жертв,
рисуя драму вашей крови на стене.
О, мы беспомощные траурные бабочки,
пойманные на звезде, которая горит себе дальше,
пока мы обречены плясать в преисподних.
Наши кукольники знают лишь смерть.
Золотая мамка, ты, вскормившая нас
для такого отчаяния,
отверни, о солнце, лицо свое,
чтобы и нас покинуть,
или пусть нас отбрасывает веселый палец,
поднятый ребенком,
и легкое счастье стрекозы
над водой.

Хор утешителей

Садовники мы, без наших цветов.
Не пересадишь целебную траву
из вчера в завтра.
Отцвел шалфей на лугах, —
розмарин утратил запах перед лицом новых смертей.
Даже горечь полыни — вчерашняя горечь.
Цветы утешенья слишком низкорослы.
Им не дотянуться до детской слезы.

Новое семя, быть может,

в сердце ночного певца.
Кто из нас утешать смеет?
В глубине долины
между вчера и завтра
стоит херувим,
рисует крыльями молнии скорби,
и руки его разлучают утесы —
вчера и завтра,
словно края раны,
которая должна остаться открытой,
которая пока еще не смеет зажить.

Молнии скорби уснуть не дают

полю забвения.
Кто из нас утешать смеет?
Садовники мы, без наших цветов,
стоим на звезде сияющей
и плачем.

Хор нерожденных