Звездные часы и драма «Известий»

Оказалось, что людское нетерпение кое-кому было выгодно. Всего лишь на одиннадцатый день после начала реформ, 13 января удар по ним нанес не кто-нибудь, а глава российского парламента Руслан Хасбулатов. Встретившись накануне с жителями Рязани, посочувствовав им, он сразу же по возвращении в Москву использовал в качестве повода малозначащую протокольную встречу с итальянскими сенаторами и внезапно заявил перед телекамерами на всю страну, что «сейчас складывается такая ситуация, когда уже можно предложить президенту сменить практически недееспособное правительство». Заметив, что парламент может сделать это и сам, опираясь на Конституцию, Хасбулатов добавил: «Президенту надо дистанцироваться от не просто неудачного, а неквалифицированного правительства». Несколько часов спустя, выступая на заседании Президиума Верховного Совета, он сказал еще больше, а именно: это была ошибка — доверить президенту формировать правительство, впредь это должен делать только парламент.

Вылетая на следующий день в Брянск, Ельцин в ответ на вопросы журналистов у трапа самолета заявил: «Бывают иногда эмоциональные всплески у любого руководителя. Правительство не перчатки. Принимать законы легче, чем их реализовывать. Я буду защищать правительство».

Так начиналось в российских верхах трагическое противостояние, которое осенью 93-го года приведет к гражданской войне в Москве и мимо которого все это время не могли проходить — и не проходили — «Известия». Уже в вечернем выпуске 14 января половина первой полосы была отдана материалам в связи с беспрецедентными высказываниями спикера, получившими резко критическую оценку газеты. В следующем номере, также на первой полосе, «Известия» публикуют интервью государственного секретаря Бурбулиса, которому надлежало объясняться от имени правительства. Он заявил: «Доверия у нынешнего правительства достаточно, и прежде всего потому, что его возглавляет избранный и поддерживаемый народом президент, убежденный в правильности, последовательности и необратимости принимаемых мер по выходу из кризиса, убежденный в солидарной ответственности, которую мы на себя взяли». Оставаясь верным своей дипломатической манере выражаться, Бурбулис не скрывал, что думает он, а значит, и Ельцин, о Хасбулатове: «Сегодня нередко мы имеем дело с политиками, по разным причинам оказавшимися неспособными понять и принять объективную логику реформ, найти в них свое место, и потому они порой всю свою боль, уровень понимания происходящего вкладывают в политические декларации».

Через несколько дней, совершая очередной выпад против правительства и президента, спикер обрушился еще и на прессу, заявив, что она подает пример западным журналистам в критике российского парламента. Угрожающе закончил: «Кому нужна такая пресса?.. В общем, я прошу сделать серьезные выводы, очень серьезные. Если кто-то думает, что так мы будем терпеть, они ошибаются. Одни терпели — ушли в небытие».

На момент, когда произносились эти слова, журналистский мир еще мало знал о таких качествах Хасбулатова, как злобность, мстительность. Оставалось немного времени до того, как эти качества вместе с январскими угрозами прессе проявятся по отношению к «Известиям». А пока мы, внимательно отслеживая события, продолжаем жить своими внутренними заботами.

На одной из первых в 1992 году летучек Голембиовский провозгласил:

— Нынешний год мы должны сделать годом становления «Известий» в новых условиях.

Новые условия еще предстояло осознать. Все понимали, что переход страны к рынку, заявленный нами статус независимого издания вызовут перемены в жизни редакции. Но какие, что придется менять и как менять? Пока никто не задумывается о том, что под угрозой могут оказаться те социальные, бытовые преимущества, которые отличают «Известия» от абсолютного большинства журналистских коллективов России. Если и заходит речь о ранее нажитых газетой благах и удобствах, то под одним углом: как их можно улучшить. Вот и сейчас, на этой летучке, неожиданно звучит вопрос, далекий от содержания газеты, — его поднимает Элла Меркель (Максимова), специальный корреспондент из плеяды знаменитых золотых перьев «Известий»: