Звездные дороги

– Но ты веришь лишь в те его места, которые нравились твоему отцу. Как по-твоему, почему он всегда приводил цитаты о ненависти к войне и насилию, хотя бил тебя смертным боем? Такое впечатление, будто он пытался убедить себя, что в душе он совсем не таков, каким кажется.

– Ты не знаешь моего отца, – сдавленно прошипел Зак.

Он мог бы снова ударить Виггина, но решил, что не станет этого делать – по крайней мере, если тот просто заткнется.

– Я знаю то, что только что почувствовал сам, – ответил Виггин. – Твою ярость. И это было больно.

– Извини, – сказал Зак. – Только, пожалуйста, заткнись.

– То, что мне было больно, вовсе не значит, что я тебя боюсь. Знаешь, почему я в числе прочего был только рад покинуть родной дом? Потому что мой брат угрожал меня убить, и хотя я сомневаюсь, что он говорил всерьез, у меня все равно внутри все сжималось от страха. Брату нравилось причинять мне боль. Хотя вряд ли он похож на твоего отца – думаю, твой отец ненавидел себя за то, как он с тобой поступал. И именно потому он проповедовал мир.

– Он проповедовал мир, потому что так проповедовал Христос, – возразил Зак. Ему хотелось, чтобы в его словах прозвучали рвение и страсть, но тут же понял, что ответ получился не слишком убедительным.

– Господь – крепость моя и слава моя, – процитировал Виггин. – Он был мне спасением.

– Исход, глава пятнадцатая, – сказал Зак. – Это Моисей, Ветхий Завет. Не подходит.

– Он Бог мой, и прославлю Его; Бог отца моего, и превознесу Его.

– Зачем тебе вообще Библия? – спросил Зак. – Ты что, выучил Писание только ради того, чтобы со мной поспорить?

– Да, – ответил Виггин. – Следующий стих ты знаешь.

– Господь муж брани, – сказал Зак. – Иегова имя Ему.

– В версии короля Якова говорится просто «Господь», – заметил Виггин.

– Но именно это оно и значит, когда пишется в Библии мелким шрифтом. Они просто избегают упоминания имени Бога.

– Господь муж брани, – повторил Виггин. – Но если бы твой папаша это цитировал, у него не было бы никаких причин сдерживать свою кровожадность, свою ярость берсерка. Он бы тебя просто убил. Так что оно и к лучшему, что он игнорировал все разговоры Иисуса и Моисея насчет Божьего отношения к войне и миру, ибо он настолько тебя любил, что половина его веры стала для него чем-то вроде стены, не позволявшей ему тебя убить.

– Не трогай мою семью, – прошептал Зак.

– Он тебя любил, – повторил Виггин. – Но ты был прав, что боялся его.

– Не заставляй меня снова делать тебе больно, – сказал Зак.

– Насчет тебя я не беспокоюсь, – ответил Виггин. – В тебе вдвое больше мужества, чем в твоем отце. Ты почувствовал, что такое насилие, и можешь себя контролировать. И ты не станешь меня бить за то, что я говорю тебе правду.

– Все, что ты мне говорил, – ложь.

– Зак, – сказал Виггин. – «Лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих». Разве твой отец не цитировал эти слова?

Заку хотелось убить Виггина, и еще ему хотелось разрыдаться, но он не стал делать ни того ни другого.

– Цитировал. Постоянно.

– А потом хлестал тебя до шрамов на спине?

– Я был порочен.

– Нет, это он был порочен. Он сам.

– Некоторые так стремятся найти Сатану, что видят его даже там, где его нет! – крикнул Зак.

– Не припомню такого в Библии.

Это были слова матери Зака. Но признаться в этом Зак никогда бы не смог.

– Не вполне понимаю, о чем ты. Разве это я пытаюсь искать Сатану там, где его нет? Сомневаюсь. Думаю, Сатана обитает в душе того, кто порет ребенка, а затем возлагает вину на него самого. Вот где Сатана.

– Мне нужно домой, – с трудом проговорил Зак, не в силах сдержать подступившие к глазам слезы.

– И что ты там будешь делать? – поинтересовался Виггин. – Встанешь между матерью и отцом, пока он в конце концов не потеряет самообладание и не убьет тебя?

– Если потребуется – то да!

– Знаешь, чего я больше всего боюсь? – спросил Виггин.

– Мне плевать на твои страхи.

– Как бы я ни ненавидел своего брата, я боюсь, что я такой же, как он.

– Я не ненавижу своего отца.

– Ты его до ужаса боишься, – сказал Виггин, – что не удивительно. Но мне кажется, что, вернувшись домой, ты на самом деле намерен прикончить старого сукина сына.

– Нет! – крикнул Зак.

Его снова переполняла ярость, и он не сумел сдержаться, но на этот раз удары пришлись по стене и полу, а не по Виггину, так что больно стало только собственным кулакам, рукам и локтям Зака. Только ему самому.

– Если он посмеет поднять руку на твою мать… – начал Виггин.

– Я его убью!

Отскочив назад, Зак повалился ничком подальше от Виггина и заколотил по полу кулаками, пока его левая рука не начала кровоточить. Даже при этом он остановился лишь тогда, когда Виггин схватил его за запястье и, вложив что-то ему в ладонь, сжал пальцы.

– Хватит уже крови, – сказал Виггин. – По крайней мере, так мне кажется.

– Никому не рассказывай, – прошептал Зак. – Никому.

– Ты не сделал ничего плохого, – ответил Виггин. – Кроме того, что пытался вернуться домой и защитить мать. Потому что знаешь, насколько безумен и опасен твой отец.