Звездные дороги

Шаг, за ним другой – вот и вся суть путешествия. Но когда шагаешь с широко раскрытыми глазами, это уже не просто путешествие – ты заново переосмысливаешь все, что знал раньше. Ты видишь то, чего никогда прежде не видел. То, чего вообще никогда не видели глаза человека. К тому же ты смотришь на мир особенным взглядом, обученным видеть не просто какое-то, но именно это, конкретное растение, заполняющее конкретную экологическую нишу, но в том или ином отличающееся от других.

А когда твой взгляд за сорок лет привыкает к закономерностям нового мира, ты становишься Антони ван Левенгуком, впервые увидевшим под микроскопом мир мельчайших живых существ, Карлом Линнеем, впервые рассортировавшим все живое по семействам, родам и видам, Чарльзом Дарвином, открывшим законы эволюционного перехода от одних видов к другим.

Так что путешествие было небыстрым. Порой Сэлу даже приходилось заставлять себя спешить.

– Не позволяй мне надолго задерживаться над каждой увиденной мной новинкой, – сказал он Бо. – Для меня будет чересчур унизительно, если моя великая экспедиция уведет меня всего на десяток километров к югу от колонии. Я должен по крайней мере пересечь первую горную гряду.

– И как я смогу вам помешать, когда вы постоянно заставляете меня фотографировать, брать образцы, делать заметки?

– Отказывайся. Говори, чтобы я отрывал от земли свои костлявые колени и шел дальше.

– Всю жизнь меня учили слушаться старших, смотреть и учиться самому. Я ваш помощник, ваш ученик.

– Ты просто надеешься, что мы не слишком далеко уйдем, так что, когда я умру, тебе не придется долго тащить мой труп.

– Я думал, мой отец говорил вам: если вы в самом деле умрете, я должен вызвать помощь и наблюдать за процессом разложения тела.

– Верно. Ты потащишь меня только в том случае, если я еще буду дышать.

– Хотите, начну прямо сейчас? Взвалю вас на плечи, чтобы вы больше не натыкались на новое семейство растений через каждые полсотни метров?

– Для столь почтительного и послушного юноши ты порой бываешь весьма язвителен.

– Всего лишь легкий сарказм. Могу и поднажать, если желаете.

– Вот и хорошо. Я настолько увлекся спором с тобой, что ничего не заметил по пути, хотя мы прошли довольно далеко.

– Зато собаки, кажется, что-то обнаружили.

Это оказалось небольшое семейство рогатых рептилий, похоже занявших экологическую нишу кроликов, – прыгающие большезубые травоядные, вполне способные постоять за себя, если загнать их в угол. Слишком тупые рога не показались Сэлу похожими на оружие, а когда он представил, как эти создания подпрыгивают и сталкиваются лбами во время брачного ритуала, у него возникла мысль, что со столь непрочными черепами они попросту вышибли бы себе мозги.

– Вероятно, рога демонстрируют здоровье, – сказал Сэл.

– Думаю, они сбрасывают рога, а потом те отрастают снова. А может, и всю кожу целиком?

– Нет.

– Поищу где-нибудь сброшенную шкурку.

– Тебе долго придется искать.

– Почему? Потому что они ее съедают?

– Потому что они вообще ее не сбрасывают.

– Откуда вы знаете?

– Я и не знаю, – ответил Сэл. – Я предполагаю. Их не завезли сюда жукеры – это местный вид, а мы не находили ни одной кожи, сброшенной местными животными.

Так, за разговором, и продолжался их путь, уводя все дальше. Да, они делали фотографии, а иногда, когда попадалось что-то по-настоящему новое, останавливались и брали образцы. Может, Сэл и был стар и ему порой приходилось опираться о палку, но он ни разу не сбился с шага. Бо довольно часто уходил вперед, но когда Сэл заявил, что короткий привал закончился и пора идти, паренек испустил протяжный стон.

– Не понимаю, зачем вам эта палка, – заметил Бо.

– Чтобы опираться на нее во время отдыха.

– Но вам же все время приходится тащить ее с собой.

– Не такая уж она и тяжелая.

– На вид довольно тяжелая.

– Она сделана из бальсы – вернее, из дерева, которое я называю бальсой из-за его легкости.

Бо попробовал поднять палку. Та весила не больше фунта, хотя и выглядела толстой и узловатой, расширяясь кверху наподобие кувшина.

– Я бы все равно устал ее нести.

– Только потому, что твой рюкзак тяжелее.

Бо не стал спорить.

– Первым людям, полетевшим к Луне и другим планетам, было проще, – сказал Бо, пока они поднимались по крутому склону. – Между ними и их целью не было ничего, кроме пустого космоса. И у них не возникало искушения остановиться и заняться исследованиями.

– Как и у первых мореплавателей. Они путешествовали от суши к суше, не обращая внимания на море, поскольку у них не было приборов для изучения глубин.

– Мы – конкистадоры, – заявил Бо. – Только мы убили всех до того, как ступили на их землю.

– Так ли велика разница? Впереди конкистадоров шли оспа и другие болезни.

– Если бы мы только могли с ними поговорить, – вздохнул Бо. – Я читал про конкистадоров – у нас, майя, есть повод попытаться понять их. Колумб писал, будто у туземцев, которых он встретил, «не было языка» лишь потому, что те не понимали ни одного наречия из тех, что знали его переводчики.

– Но у жукеров вообще не было языка.

– Или нам так кажется.