Звездные мошенники

Оператор отвернулся от побелевшего экрана и встретился с недоуменным взглядом прикомандированного к ним лейтенанта-связиста.

– На этот раз старый черт откусил слишком большой кусок! – прорычал он. – Хоть он и бухтит про суд, у него не хватит наглости обратиться туда!

– Если мы сейчас упустим это судно, он будет неважно выглядеть по прилете на Вэнди, – сказал Прайор. – Это серьезно – отклониться от полетного плана ради того, чтобы погнаться за слухами. Что, он и вправду точно определил их курс?

– Нет, черт побери! В этой зоне при таких условиях ничего не определишь точно! Но вот уже три года все тихо, никаких новостей от нас нет, и начальство хватается за соломинку!

– Я бы на вашем месте, Корди, отыскал этот след, даже если это будет обычный грузовик с грузом контрабандного драна.

– Не волнуйтесь. Если он в пределах конуса, я его отыщу.

13

– Кажется… за последний час… похолодало градусов на двадцать. – Голос Терри Сайкла был едва слышен сквозь вой ветра, хлеставшего по двум людям, которые кое-как преодолевали последние ярды до хижины на узком каменном выступе, прозванной Приютом Холлидея.

– Никогда прежде не видел снегопада при такой температуре.

Карнаби смахнул снег, налипший вокруг глаз. Сквозь вихрящуюся ледяную крупу, мелкую, как песок, он разглядел очертания покосившейся постройки.

Десять минут спустя, оказавшись в грубой односкатной хижине, сложенной из каменных глыб, он принялся затыкать дыры в пятифутовой стене утрамбованным снегом. За ним, у задней стены, лежал хрипло дышавший Терри.

– Кажется… я не в такой хорошей… форме… как думал, – сказал он.

– Все будет в порядке, Терри.

Карнаби забил снегом щель, через которую дуло сильнее всего, потом открыл для юноши банку тушенки. От запаха горячего мяса и овощей у него свело челюсти.

– Лейтенант, как вы собираетесь подниматься в такую метель? – Голос Сайкла дрожал из-за стука зубов. – В хорошую погоду вы могли бы справиться. Но сейчас у вас нет шансов!

– Может, к утру прояснится, – мягко сказал Карнаби и открыл еще одну банку, для себя. Терри ел медленно; его трясло. Карнаби обеспокоенно наблюдал за ним.

– Лейтенант, даже если сообщение, которое вы поймали, было адресовано вам… даже если корабль уже движется сюда… неужели настолько важно, будет работать один из маяков или нет?

– Может, и не настолько. Но есть один шанс из тысячи, что корабль пойдет в нашу сторону. Именно для этого я здесь.

– Но что может сделать этот маяк, кроме как дать ему ориентир?

Карнаби улыбнулся:

– Это не такой маяк, Терри. Моя станция – часть системы, большой системы, которая покрывает поверхность сферы диаметром в сотню световых лет. Когда объявляют тревогу, каждая станция сцепляется с соседними и создает так называемое поле напряжения. С помощью этого поля много чего можно сделать. Засекать атаки, отслеживать сообщения…

– А если соседние станции не работают? – перебил его Терри.

– Тогда моя станция мало на что способна, – признался Карнаби.

– Но если другие станции работают, почему никто не поймал ваши сообщения и не ответил?

Карнаби покачал головой:

– Маяками не пользуются для обычных переговоров, Терри. Это сверхсекретная система. О ней не знает никто, кроме высших офицеров – и, конечно, тех, кто приставлен к маякам.

– Может, так они о вас и забыли: один потерял какую-нибудь бумагу, а остальные просто ничего не знали!

– Я не должен был рассказывать тебе, – с улыбкой произнес Карнаби. – Но, думаю, ты не станешь об этом болтать.

– Можете положиться на меня, лейтенант, – очень серьезно сказал Терри.

– Я знаю, Терри, – отозвался Карнаби.

14

Пронзительный металлический лязг сигнала боевой тревоги разбил вдребезги напряженную тишину штурманской рубки, словно граната, брошенная в зеркальную стеклянную стену. Штурман тут же бросил гравиметрический анализ, над которым трудился, и столкнулся со старшим помощником. Оба дружно бросились к главному экрану позиционного контроля и успели увидеть, как ярко-красная линия устремляется к изумрудной точке – центру экрана; потом прибор сорвался с крепления и осыпал их градом пластмассовых обломков. Из образовавшейся ниши повалил дым, черный и едкий. Дежурный сержант, весь в крови из-за дюжины порезов, пошатываясь, подошел к офицерам, в ужасе отвернулся и потянулся к телефону аварийной связи – но тут палуба под ним резко накренилась. Он закричал, ухватился за стол, силясь удержаться, увидел, как тот наклоняется и обрушивается на него…

В радиорубке лейтенант Прайор, вцепившись в кресло оператора, слушал сквозь пронзительный вой сигнала тревоги взволнованный голос, доносившийся из командной рубки:

– Всем отсекам, всем расчетам, всем боевым постам! На нас напали! Боже, мы получили попадание в…

Говоривший замолк. Послышался твердый голос полковника Лансера, старшего офицера.