Звездные Раны

Лицо Дары, после перегрузки принявшее какое-то особенное, божественное свечение, показалось спокойным, хотя она говорила что-то резкое, прижав ларингофоны к горлу. Он ничего не понял из радиообмена и сообразил, что дело плохо, когда увидел пролетающие рядом с кабиной светящиеся трассеры: с земли, из района аэропорта, била зенитная установка. Белые братья закупали боеприпасы не только в национальном парке США…

Дара выключила освещение и проблесковые маячки, горели только приборы в салоне, и оттого земля стала светлее. Она завершила первый круг, ориентированный примерно по периметру города, и далее пошла с набором высоты. «Шилка» с аэродрома поливала из всех четырех стволов, независимо от удаления, и всплески пламени прерывались лишь на короткий миг, когда меняли ленты с боеприпасами. Насадный ощутил в этой стрельбе отчаяние: время отсчитывало последние минуты существования не отмеченного на карте города Астроблема и Белого братства, его населяющего.

Поразительно! У Насадного даже не трепетала и не скорбела душа…

Дара совершила полный разворот.

– Чего мы ждем?

– Не готов второй блок перепускной камеры, – спокойно отозвался академик. – Идет накопление концентрации газа и его ионизация.

– Я не разбираюсь в тонкостях технологий, – был ответ. – Но у нас расчетное количество топлива.

– Надо ждать. Я должен это увидеть.

– Что там на шасси?

– Человек. Кошкин.

Завершая второй круг, вертолет попал под прицельный обстрел и две пули продырявили хвостовую часть вертолета. В салон снова потянуло холодом. Дара взяла ручку на себя и потянула вверх, одновременно увеличивая радиус разворота.

От взрыва второго блока над городом взвилась снежная пелена, и когда осела, Насадный рассмотрел спираль вокруг сферы, выстроенную из людей. Они качались, словно маятники, и длинные тени, видимые только сверху, расчеркивали город на множество трепещущих радиальных линий.

– Можно ложиться на курс? – спросила Дара.

– Нет… Я обязан увидеть все!

– Но на «Разряде» было всего два блока! Они взорвались! Установки больше не существует!

– Еще немного, – попросил он. – Потерпи.

– В обрез запас горючего! Сколько времени нужно?

– Не знаю. – Насадный не отрывался от стекла боковой дверцы, глядя на свое детище. – Некогда было делать расчеты. Есть третья камера.

– Нет третьей! Я видела «Разряд»!

– Третья – сам бокс и штольня.

– Но у нас не хватит топлива, Варга!

Он помолчал, взирая на опасные строчки трассирующих пуль, нажал тангенту, спросил хладнокровно:

– Почему ты называешь меня этим именем – Варга?

– Потому что ты – Варга, хранитель соли Вечности. Это твой рок.

– Я подумал, нечто другое.

– Что именно?

– Мне слышится иной смысл… Кажется, моя мать называла так отца… В минуты нежности…

– Не отвлекай меня! – Она уронила, а потом выровняла падающую машину и тем самым спасла от огня «Шилки». – С аэродрома взлетел вертолет. Ты видел?

– Нет…

– Сейчас увидишь…

В тот же миг из непроглядного, расчерченного звездами пространства ударила очередь из крупнокалиберного пулемета. Пронизанный навылет дюраль засвистел пробоинами. Дара резко уронила машину вниз и по косой стала уходить к земле.

– Скоро?! – услышал он сдавленный голос.

– Не знаю… Не знаю!

– Уже семь минут в минусе!

– Еще один круг.

Она помедлила, сказала холодно и бесстрастно:

– Нас атакуют слева. Бей иллюминатор.

Насадный трижды ударил стволом автомата в выпуклый квадрат стекла – даже трещины не появилось…

– Бей! – крикнула она, забыв включить СПУ – прочитал по губам.

Очередь вынесла лишь рваный лоскут триплекса, свистящий гул в кабине заложил уши, показалось, крупные звезды, захваченные вакуумом, втягиваются и кружатся в салоне. Ослепленный ими, Насадный ощупью перевернул спаренный магазин и передернул затвор.

– Слева по борту… Полста метров…

В тот миг он уже не разбирал, откуда звучит команда и кто отдает ее; звездный косой ливень высветил туповатую кабину тяжелой «шестерки», и академик не целясь, ведомый интуитивным чутьем, нажал спуск.

Он не видел попадания, да и не мог видеть из-за яркой и долгой вспышки на конце ствола. Когда же затвор в последний раз толкнул руку и остался в открытом положении, а стремительно мелькающие, слившиеся в Млечный Путь, звезды прекратили свой бег из-за того, что Дара круто переложила машину на другой бок, Насадный услышал прежний жесткий голос:

– Пришедшее из земли да пусть уйдет в землю.

Через несколько секунд над сумеречной, исчерченной неясными сполохами тундрой полыхнула яркая и долгая вспышка, огненный шар взметнулся вверх, осветив гигантский круг багровых снегов, и, чуть ли не достав вертолета, медленно истаял, рассыпался и угас, как новогодняя иллюминация. Академик сначала ослеп, и когда проморгался, увидел внизу правильный светящийся круг, разбитый на сегменты радиальными улицами, примыкавшими к сияющему куполу, как лучи к солнцу. Город еще оставался цел и невредим, сбитый с крыш снег лишь четче обозначил его контуры и общий рисунок.

– Расчетное количество топлива – минус девятнадцать минут, – сухо прозвучало в шлемофоне. – Это минус восемьдесят километров до конечного пункта.