Звёздные войны. Эпизод I: Скрытая угроза

– Ваши боги требуют, чтобы он вернул этот долг, – продолжал давить Квай-Гон, водя рукой перед глазами босса. Он снова призвал на помощь свои джедайские способности. – Его жизнь принадлежит мне.

Поразмыслив всего секунду, предводитель согласно кивнул:

– Его жизнь принадлежи твоя. Все равно его пропащая. Твоя забирай.

Один из стражников вышел вперед и снял с бедолаги наручники.

– Идем, Джа-Джа, – подсказал Квай-Гон, разворачивая гунгана к выходу.

Через ядро! – воскликнул тот, впервые осознав, что произошло. – Моя не согласись! Моя умри лучше здесь, чем в ядре. Моя не иди...

Но джедаи уже увели его из зала, подальше от босса Пасса.

На пустом мостике флагмана Торговой федерации Нут Ганрей и Рун Хаако стояли перед голограммой Дарта Сидиуса. Неймодианцы старались не встречаться взглядами, и при этом каждый надеялся, что повелитель ситхов не читает их мысли.

– Вторжение идет по плану, владыка, – сообщил наместник закутанной в плащ фигуре, пряча за складками одежды нет-нет да и проскальзывающее подергивание рук и ног. – Наша армия приближается к Тиду.

– Хорошо. Очень хорошо, – тихим, спокойным голосом отозвался Дарт Сидиус. – Сенат моими стараниями погряз в пучине бюрократии. Когда дойдет до голосования, им ничего не останется, кроме как признать, что ваша блокада увенчалась победой.

Ганрей бросил быстрый взгляд на соплеменника:

– Королева твердо убеждена, что Сенат примет ее сторону.

– Королева Амидала юна и неопытна. Вот увидите – манипулировать ею не составит ни малейшего груда. – Изображение подернулось рябью. – Вы прекрасно справились, наместник.

– Благодарю, владыка, – ответил тот вслед гаснущей голограмме.

В повисшей тишине неймодианцы многозначительно переглянулись.

– Ты не сказал ему, – с укором прошипел Хаако.

– О пропавших джедаях? – Ганрей небрежно взмахнул рукой. – Не обязательно ему знать. Не следует ничего говорить ему, пока мы точно не выясним, что произошло.

Задержав на наместнике пытливый взгляд, Рун Хаако наконец отвернулся.

– Да, не следует, – признал он, покидая мостик.

5

Оби-Ван Кеноби склонился над приборной панелью бонго, осваиваясь с управлением, а Джа-Джа Бинкс, сидевший рядом, все причитал и причитал. Квай-Гон разместился в тени позади них и молча смотрел вдаль.

– Сумасхождение! – ныл Джа-Джа.

Бонго ровным ходом продвигался прочь от мерцающих пузырей Ото-Гунга, все глубже уходя в воды планеты Набу.

Бонго был маленьким неуклюжим подводным корабликом с электроприводом, системой навигации и креслами для пассажиров. Внешне он походил на каракатицу с плоскими, скошенными назад плавниками и щупальцами, которые вращались для придачи ускорения. Три пассажирских отсека, укрытые колпаками, располагались симметрично: один впереди и по одному у каждого плавника.

Джедаи и их проводник заняли передний отсек. Оби-Ван сел за штурвал, а Джа-Джа получил указание прокладывать путь через ядро. Всю планету пронизывали подводные туннели, и можно было существенно срезать путь, если выбрать подходящий.

«Или наоборот, – мрачно подумал Оби-Ван, – тебе самому что-нибудь срежут».

– Наша помирай, – жалобно бормотал Джа-Джа, повернув вытянутое лицо к мастеру-джедаю. Его уши хлопали, как закрылки. – Эгей! Куда мы плыви, капитана Квай-Гон?

– Ты же штурман, – заметил тот.

Джа-Джа затряс головой:

– Ась? Твоя шути. Моя не знай, что здеся как.

Старший джедай положил гунгану руку на плечо:

– Успокойся, друг мой. Путь нам укажет Сила.

– Сила? Какая такая Сила? – Джа-Джа, похоже, не впечатлился. – Суперкруть эта ваша Сила, моя погляди. Спасай моя, ваша и всех, да?

Оби-Ван раздраженно прикрыл глаза. Джа-Джа Бинкс был ходячей катастрофой – но справляться с этой катастрофой надлежало Квай-Гону. Оби-Ван не имел права вмешиваться. В конце концов, это учитель решил взять гунгана. Не потому, что тот был умелым штурманом или проявил какой-то иной талант, а потому, что стал очередным проектом, который Квай-Гон считал значимым и требующим доработки – как всегда идя наперекор желаниям Совета.

Эта его одержимость одновременно завораживала и сбивала с толку. Наставник был, возможно, величайшим джедаем из живущих: всегда говорил на Совете все, что думал; не пасовал ни перед каким испытанием; был отважен и силен, добр и отзывчив. Возможно, из-за последнего он и влипал в разные неприятные истории. Квай-Гон раз за разом поступал вопреки воле Совета в ситуациях, которые, по мнению Оби-Вана, едва ли стоили сломанных ради них копий. Наставник был одержим личным представлением о роли джедаев, о смысле их служения и о задачах, которые перед ними стоят. Он следовал своим убеждениям с непреклонной решимостью.

Оби-Ван был юн и нетерпелив, своеволен, далеко не так приобщен к Силе, как Квай-Гон, но ему казалось, что он лучше наставника понимает, насколько опасно так разбрасываться целями, взваливать на себя столько задач одновременно. Находя интересную для себя головоломку, Квай-Гон не останавливался ни перед чем, когда пытался ее решить. Даже если приходилось решать ее с угрозой для жизни.