Звездный час любви

Джефферсон знал то, что не знала она. Дно озера резко обрывается вниз. Он сделал еще шаг и теперь держался в воде без опоры. Энжи шагнула за ним и с головой ушла под воду, а когда вынырнула, пытаясь глотнуть воздуха, принялась бешено колотить по воде руками, чтобы удержать голову на поверхности. Он расхохотался. Раскатистый смех сам собой шел откуда-то из глубины. Ему вдруг стало необыкновенно хорошо.

– Ну погодите, я вас поймаю, – пообещала она.

– Если догоните. Утром вам это не удалось. Что могло измениться за это время?

– Вы ведете себя просто возмутительно.

– Да, я знаю. – Он плеснул в нее водой.

– Ой! – Энжи бросилась за ним.

Теперь, когда купальник – вернее его отсутствие – был скрыт в холодной воде озера, между ними воцарилось такое же игривое настроение, как во время утренней возни с пауком.

Джефферсон хотел, чтобы она не думала о телефонном звонке. Хотел снова заставить ее смеяться.

Вскоре они уже гонялись друг за другом, брызгаясь водой и громко вскрикивая. Смех, многократно отраженный скалистыми стенами гор, окружал их со всех сторон. Джефферсон позволил ей догнать себя и стойко вынес добрую порцию ледяных брызг. Потом он повел Энжи под струи водопада. Там можно было стоять. Он помог ей нащупать ногой каменный выступ, обнял ее за талию, чтобы она устояла под напором падавшей воды. Энжи подняла голову. Он сделал то же самое.

Стоя под благословенными струями, он чувствовал себя так, словно его крестила сама мать-земля, очищая, смывая все грехи и подготавливая к новой жизни.

Наконец, мокрые, замерзшие, с ощущением приятной усталости они выползли на огромный нагретый солнцем камень, лежавший у пруда, легли рядом и стали ждать, когда успокоится дыхание.

Энжи положила руку на голую спину Джефферсона, будто это был самый естественный жест.

– Мне не хочется отсюда уходить.

– Мне тоже.

Джефферсон закрыл глаза. Казалось, с ее руки, словно жидкое масло, стекало тепло, разливавшееся по всей спине. А потом, просачиваясь сквозь кожу, оно проникало куда-то вглубь, наполняя светом его погруженную во мрак душу. Спустя несколько дней он осознал, что дело вовсе не в водопаде. Когда они оттуда ушли, ощущение наполнявшей их светлой теплой энергии никуда не исчезло. Джефферсон уверял себя, что позволил себе это лишь потому, что старался выглядеть лучше, чем есть на самом деле, и отвлечь Энжи от ужаса, который она испытала, узнав об исчезновении предыдущей подруги Уинстона.

Однако произошло непредвиденное. Он вдруг обнаружил, как приятно делиться с кем-то тем, что считал своим миром. Его миром были лодки, леса и водопады. Теперь они плавали вместе на катере, купались, устраивали пикники. Однажды вечером он научил Энжи ловить рыбу, взамен Энжи научила готовить ее.

После первого удачного опыта она предложила ему сделать еще шаг в ее мир, и он увидел, какая она замечательная учительница. Она учила его печь печенье, правильно пользоваться стиральной машиной и пришивать пуговицы.

– Когда ко мне в класс приходят парни, я считаю своим долгом перед их будущими женами сделать так, чтобы они овладели некоторыми необходимыми навыками.

Кто бы мог подумать, что овладевать необходимыми навыками такое увлекательное занятие. И это можно сделать так быстро.

И все же их не оставляло ощущение витавшей где-то рядом грозы. Казалось, воздух то и дело потрескивал от электрических разрядов. Они сверкали в их взглядах, в случайном прикосновении рук. Во всем.

Джефферсон не давал себе воли. Всегда отступал, сурово напоминая себе, что Энжи находится под его крышей и слишком беззащитна после того, как ее бросил жених.

Он не мог этим воспользоваться.

Энжи приходилось напоминать ему, что они должны подготовить дом к фотосессии.

И как-то само собой получалось, что эта работа стала для него дорогой к новым открытиям.

Спустя несколько дней Джефферсон смотрел, как она, утонув в мягкой глубине дивана, удовлетворенно вздохнула. Дом был почти готов. Они вытащили мебель из гостиной и теперь наслаждались комфортом на свежем воздухе. Энжи настояла на том, чтобы, несмотря на жаркий день, помыть и натереть полы.

Теперь они ждали, когда те просохнут; тем временем солнце уже клонилось к закату. Джефферсон, не спрашивая, сунул ей в руку бокал с вином.

– Мне надо было догадаться об этом раньше. Мебель отлично смотрится здесь. И это очень удобно. Думаю, ее стоит так и оставить.

Они сидели на диване, мокрые от пота.

Если отбросить романтические идеи, мысль о том, чтобы таскать мебель назад, его не вдохновляла. А впрочем, когда хочешь, чтобы женщина обратила внимание на твои мышцы? Уо-хо!

– Вы не можете оставить ее здесь. Она испортится.

– Какая разница? Я ею почти не пользуюсь.

– Разве она вам не нравится?

Он молчал.

– Она вам не нравится?

– Все в этом доме покупала Хейли.

– А, значит, она связана с воспоминаниями.

– Знаете, что самое смешное? Мне кажется, ей она тоже не очень нравилась.

– Но почему?