Звездный демон (СИ)

Менес взял с собой немного припасов – фиников, хлеба, и, конечно, несколько фляг с водой. Ему предстоит большой перелет. Кто знает, не суждено ли ему застрять посреди пустыни. Никаких помощников он взять с собой не мог – рабочая вимана осталась только одна; кабина была одноместная; а бедняга второй пилот, казалось, сошел с ума окончательно. К тому времени, как закончился отдых, данный Менесом своей армии, бывший воин Ра совсем перестал воспринимать окружающее, только смотрел перед собой пустыми глазами и, раскачиваясь, что-то бормотал.

Менесу предстояло спасать и вооружать своих людей одному.

Перед вылетом он в последний раз собрал свое войско и повторил то, что уже сказал – отсутствовать он будет, возможно, день, а возможно, и два дня; если отсутствие его продлится дольше, значит, он погиб либо в плену. Он постарается достать наквад, а также оружие… Менес чуть было не закончил, глядя в блестящие глаза освобожденных рабов: “хотя я не знаю, как это сделать, и не знаю никого, кто мог бы в этом помочь”.

Но юный военачальник укрепился.

Он вылетел на последней вимане гарнизона, зная, что если не привезет своим людям божественный камень и помощь – сотня жизней, за которые он отныне отвечает, - Ра уничтожит их. Менес несся так быстро, как мог, не столько даже из-за спешки – потому, что очень боялся, что заряда виманы не хватит даже на полпути.

Та-Кемет была совсем не так велика с высоты птичьего полета; Менес влетел в город бога в начале ночи.

Неподалеку от центра Мен-Нефер-Ра стоял древний храм великого бога, служивший гостиницей для божественных воинов, которых отпускали на побывку в столицу – пропусков не требовалось. Пропусками им служила их выправка, маски и оружие, каких не могло быть ни у каких рабов.

Жрецы Ра смиренно прислуживали носителям масок, не зная и не смея спрашивать, кто под ними скрывается.

Менес знал, что может направить свои стопы только в этот храм. Ему дадут ночлег, накормят, не требуя платы… что делать дальше, он не имел представления.

Посадив свою виману на площадку перед храмом, он направился к тяжелым воротам этого “дома бога”, стараясь ступать уверенно. Маска надежно скрывала его лицо. А вдруг сейчас в Мен-Нефер-Ра все изменилось – и от постояльцев требуют показывать лица?..

Что ж, даже если и так, жрецы этого храма не узнают его. Менес бывал в храме только ребенком.

Однако опасался Менес напрасно – его пропустили без всяких вопросов, даже несмотря на ночной час; при виде соколиной маски бритоголовый жрец в длинной юбке, державшейся на бретели через голое плечо, низко склонился перед господином, простерев руки – жест покорности и мольбы. Воина Ра провели в свободную комнату с чистой постелью и сразу же предложили ему выкупаться и сменить платье с дороги. Здесь держали даже запасную форму для божественных воинов – все в Мен-Нефер-Ра было устроено для блага охранителей демона!

Менес мучительно задумался на миг, потом решил, что рискнет открыть лицо. Он ведь никогда не бывал здесь взрослым! Кроме того, о том, что его гарнизон в руках мятежников, знают пока только мятежники.

К тому же, сейчас ночь!

Он снял доспехи, потом прошел в большую общую купальню, где уже мылся какой-то воин: наверное, тоже ночной гость города. Воин даже не взглянул на пришедшего. Став на мокрый камень, Менес с наслаждением стянул пропотевшее платье и вымылся, ожесточенно натираясь натроном*. Потом мальчик-раб умастил его маслом и подал свежую юбку и рубашку, надевавшуюся воинами-“Хорами” под нагрудник.

Менес вымыл и голову, после чего, разбросав мокрые волосы по плечам, вернулся в свою комнату. Заплетет косу он завтра сам – при свете дня Менес счел неблагоразумным показывать свое лицо даже храмовым рабам…

Менес лег на постель и закрыл глаза, но сон не приходил. Пустячными мыслями о чистоте, о прическе он отвлекал себя от самого насущного – от того, ради чего он сюда прилетел.

Как добыть наквад?

Менесу казалось сейчас, что получить божественный камень - все равно что сбить солнце стрелой. Хотя разве не это они пытаются сделать?

Менес заставил себя успокоиться. Завтра ему предстоит сделать невозможное; значит, надо хотя бы выспаться как следует.

Когда он проснулся, ему принесли завтрак. Другой храмовый раб подал ему пива и свежую белую лепешку. Менес с наслаждением съел все это, потом еще раз умылся – в купальне на этот раз никого не оказалось.

Заплетя косу, он надел доспехи, взял свое копье и покинул комнату. Больше не имело смысла задерживаться здесь. Когда Менес переступил порог, рука его сама потянулась к кнопке на маске – и почему-то молодой воин раздумал прятать лицо.

Может, это было безрассудством; а может – судьбоносным решением.

Выйдя в храмовый двор, посреди которого на гранитной стеле* было выбито священное изображение, божественное око, Менес увидел нескольких молящихся. Почему-то это удивило его.

Среди них было трое воинов: Менес узнал их по металлическим горбам сзади на шее, сложенным маскам. Могучие охранители Ра смиренно молились на коленях рядом с женщинами. Жены?

Словно в ответ на эту мысль, одна из женщин обернулась.