Звездный десант (сборник)

– Господи, у вас что, глаз нет, молодой человек? У вас голова на плечах натуральная или муляж? Неужели вы не можете осмыслить простой факт только потому, что он лежит за пределами привычного? Сегодня вы принесли эту монету с собою, и мы зашвырнули ее на неделю назад: вы сами видели. Неделю назад я ее здесь нашел. Положил в карман. Принес сегодня сюда. Ту же самую монету… точнее, более позднюю репликацию ее пространственно-временной структуры: на неделю старше, старее. Но обыватель назвал бы ее «та же самая». Хотя сходства между ними не больше, чем между младенцем и взрослым человеком, который из него вырос.

Я взглянул на него:

– Доктор, отправьте меня в прошлое. На неделю назад!

Он взглянул сердито:

– И речи быть не может!

– Почему? Разве на людях эта штука не работает?

– Что? Разумеется, работает.

– Тогда почему нет? Я не боюсь. И представьте только, как это было бы здорово для будущей книги… если бы я мог на собственном опыте убедиться и подтвердить, что темпоральный сдвиг Твитчела действует.

– Вы уже убедились на собственном опыте. Можете так и написать.

– Пожалуй, – задумчиво произнес я, – но мне же не поверят. Этот опыт с монетами… Я верю, потому что я видел его. Но любой, кто прочтет мои записки, решит, что я просто подвергся внушению, что меня надули каким-то ловким трюком.

– Вот черт бы вас подрал, сэр!

– Так это же не я – люди скажут. Они не поверят, что я действительно видел то, что описываю. Вот если бы вы отправили меня на неделю назад, я бы мог описать свои собственные ощущения и…

– Сядьте. И выслушайте меня.

Он сел; мне сесть было некуда, но он этого не заметил.

– Я уже ставил эксперименты на людях, давным-давно. И именно поэтому я решил никогда больше этого не делать.

– Почему? Они погибли?

– Что? Не порите чушь! – Он посмотрел на меня угрожающе и добавил: – И не смейте ни о чем таком писать в своей книге.

– Как скажете, сэр.

– Эксперименты показали, что живые существа переносят темпоральное перемещение без вреда. Я доверился коллеге – молодому преподавателю, который вел у нас рисование и другие подобные предметы на архитектурном факультете. Он, пожалуй, был больше инженером, нежели ученым, но мне он нравился: у него был очень живой ум. Этого молодого человека – ничего, наверное, не случится, если я скажу вам его имя, – звали Леонард Винсент; он так жаждал испробовать это… Он хотел испытать Большое Перемещение – на пятьсот лет. Я не сумел отказать. Я уступил.

– И что произошло?

– А откуда я знаю? Пятьсот лет! Мне никогда не узнать…

– Вы думаете, он попал на пятьсот лет в будущее?

– Или в прошлое. Он мог очутиться в пятнадцатом веке. Или в двадцать пятом. Шансы совершенно равные. Принцип неопределенности, симметричное уравнение… Я даже иногда думаю… да нет, не может быть. Так, случайное сходство имен.

Я не стал спрашивать, что он имеет в виду, потому что в этот момент вдруг тоже обнаружил это сходство имен, и волосы у меня на голове встали дыбом. Но я быстро выбросил это из головы: у меня были другие проблемы. Да, кроме того, это и было наверняка лишь случайное сходство: не мог же человек в пятнадцатом веке попасть из Колорадо в Италию…

– И я решил впредь не поддаваться подобному искушению. Это ведь не наука: это ничего не добавляет к знанию. Если он попал в будущее – на доброе здоровье. А вот если в прошлое… тогда, получается, я отправил своего друга на расправу варварам, а может, и на съедение диким зверям.

«А может быть, – подумал я, – вы обрекли его на участь Великого Белого Бога». Но я промолчал.

– Я ведь не прошу, чтобы вы отправили меня слишком далеко. То есть надолго.

– Давайте больше не будем об этом, прошу вас.

– Как скажете, доктор. – Но я был не в силах остановиться. – Э-э, позвольте сделать одно предложение?

– Ну? Высказывайтесь.

– Мы могли бы получить почти тот же результат простой имитацией.

– Что вы имеете в виду?

– Совсем понарошку: сделаем все так, как будто бы мы действительно собрались переместить во времени живой объект – объектом буду я – вплоть до того момента, когда надо нажать кнопку. Тогда я смогу понять смысл процедуры. Пока, честно говоря, я его не вполне понимаю.

Он немного поворчал, но ему так хотелось продемонстрировать мне свою игрушку… Он взвесил меня и отобрал металлические гири, равные моему весу: сто семьдесят фунтов.

– Это те же самые весы, на которых я взвешивал беднягу Винсента.

Вдвоем мы уложили грузы на одном краю платформы.

– Какое время установим? – спросил он. – Выбирайте, вам решать.

– Э-э, вы сказали, что время можно установить точно?

– Да, сэр, именно так я и сказал. А вы сомневаетесь?

– Нет-нет-нет! Ну-с, так. Сегодня двадцать четвертое мая… Предположим, мы… Как, скажем, насчет такого смещения: тридцать один год, три недели, один день, семь часов, тринадцать минут и двадцать пять секунд?

– Бледно, молодой человек. Когда я говорю «точно», то имею в виду «с точностью до одной стотысячной». У меня просто не было возможности откалибровать установку с точностью до одной стомиллионной.