Звездный лед

– Ты с удовольствием поверил бы в это сам, – отпарировал Ник. – С удовольствием сунул бы ее в коробку и забыл, как о старой игрушке, с какой больше не хочется играть.

– У нее был шанс вернуть нас домой, – сказал Перри. – Вместо того она затащила нас в передрягу.

– Она действовала наилучшим образом на основе доступной ей информации!

– Ник прав, – заметил Эксфорд. – Никакое действие Беллы не было мотивировано корыстью либо эгоизмом. Она всегда делала лишь то, что полагала лучшим для экипажа.

– Она не могла принять мысль о том, что «Глубокая шахта» кидает нас грубо и просто. Я дала ей все доказательства, и что она? – Светлана грохнула кулаком по столу. – Какого черта мы снова завели про это разговор? Говорили уже тысячу раз. У нее был шанс. Она его профукала. Все. Приехали.

– Послушай, я согласен с тем, что Белла действовала не из корысти, – сказал Перри, обращаясь к Эксфорду. – Тут никаких сомнений.

– И то хорошо, – отозвался доктор.

– Но тем не менее она приняла скверные решения. Пусть и с лучшими намерениями. Что с того? Решения сказали сами за себя. Они одни лишают ее права на любое вмешательство в наши дела.

– Да вы просто не понимаете! – воскликнул Тэйл.

– Ник, не понимаешь ты, – ответила Светлана. – Мы все знаем, кому ты верен и чего хочешь. Ты ведь все еще не смирился. Так? Ты по-прежнему не желаешь принять то, что теперь все по-другому.

– Может, это не у меня проблемы с забвением старых обид? – поинтересовался Ник.

– И что ты имеешь в виду? – спросила Светлана тихо и вежливо, но с отчетливой угрозой в голосе.

– Когда мы решили сажать «Хохлатый пингвин», ты закатила чудесную речь про то, как нам надо держаться вместе, забыть старые обиды и разногласия и ступить в будущее с чистым сердцем и ясным рассудком. Я хорошо ее запомнил. Чертовски эффективная пропаганда.

– Ник, осторожнее, – предупредила она.

Он лишь пожал плечами:

– В особенности я запомнил твои слова про использование всякого доступного нам ресурса, каждого возможного средства выживания. Знаешь, кое-кто всерьез тебя слушал. И даже поверил в то, что ты сказала правду.

– Я сказала правду! – выдохнула она, едва сдерживая ярость.

– Возможно, это и правда, но не вся. Есть ресурс, который ты так и не отважилась задействовать. Всегда же легче ненавидеть, чем простить?

– Думаю, ты наговорил уже слишком, – сказал Перри. – Решение изгнать Беллу приняли единогласно.

– Это было два года назад. – Ник встал и швырнул через стол свой флекси. – Нравится вам или нет, но Белла нужна нам. Если мы все умрем здесь, убьет нас не Янус.

* * *

Светлане удалось отчасти восстановить душевное равновесие к тому времени, как она вышла к запрятанной во льду лаборатории, где дневал и ночевал Ван Жаньминь. Вблизи нее слышалась китайская музыка. Лаборатория расположилась на окраине Крэбтри. Ее соединили с поселением ледяным туннелем и единственным сверхпроводящим кабелем толщиной в руку. Кабель приклеили к стене туннеля кусками гекофлекса. Поставив ладонь рядом с кабелем, Светлана явственно ощутила покалывание. Немудрено – по этой линии уходила десятая часть всей энергии поселка.

Из вежливости она постучала и шагнула в жуткий мороз комнаты, похожей на внутренность чайника. При таком количестве доступной энергии Ван ни капли ее не потратил на свои удобства. Единственная поблажка – приклеенный высоко на стене громкоговоритель, откуда постоянно лилась отдающая металлом какофония китайской поп-музыки.

Светлана вздрогнула и закрыла доверху молнию. Дыхание вырывалось изо рта густым белым паром. Краску ярости и смущения, еще не сошедшую с лица, теперь подчеркивал морозный румянец.

– Я принесла тебе подарок, – сказала она, повышая голос, чтобы пробиться сквозь визг девчоночьей группы.

Сидящий за столом Ван обернулся. Лицо его почти целиком закрывало невероятное нагромождение линз и импровизированных дисплеев, воедино спаянных и слепленных изолентой. Руками в меховых перчатках он стянул с головы сложную конструкцию. Под нею оказалась красная шерстяная шапка вроде тех, какие Перри надевал под скафандр. Из-под нее выбивались длинные черные волосы, спадая кольцами на шею и плечи. Бледно-зеленый медицинский халат покрывал по крайней мере пять слоев пуховок. Ноги прятались в огромных бутсах, выдранных с безнадежно испорченного скафандра.

Самоотверженный энтузиаст – такой юный и простодушный…

Прямо дрожь пробирает, когда подумаешь, сколько всего от него зависит.

– Подарок? – переспросил Ван, приглушив музыку.

– Не стоит слишком уж радоваться, – посоветовала Света, протягивая китайцу обвисший биоприбор. – Я слышала, твой флекси испортился.

– Да, – ответил он рассеянно, словно вовсе и не думал о потере. – Да. Умер. А это для меня?

– Если кому-то и нужен компьютер, так это тебе.

Подойдя ближе, Ван взял флекси:

– Не любят они здешний холод.

– С этим ничего не поделаешь. Если бы ты хоть часть энергии пускал на обогрев…

– Не могу. Чем холоднее, тем лучше идет эксперимент. Если согреть комнату, придется расходовать много энергии на селективное охлаждение.