Звездный легион смерти. Пленных не брать!

Головки наведения «Мавериков», подвешенных на двух пилонах, начали настраиваться на модуляцию лазера станции наведения. За это время пилот успел спросить:

– Как там?

– Горячо. «Стилет-Один» отстрелялся, но его чуть не сбили. Все по нему стреляли, кто мог, и с земли, и с воздуха. Сейчас ушел обратно, а там как – не знаем. Долетели всего два подарка, взорвали ангар с битым истребителем. Хорошо рвануло. Только они не поняли намеков, сейчас будем действовать грубее. Так, порядок. Сбрасывай по три, интервал полминуты. Три, два, один, пошел!

«Тандерболт» к этому времени уже перевалил через гребень горы и приближался к порту. Крепления подвесок раскрылись, и три «Маверика» один за другим направились к цели. Их головки искали единственную нить, которая должна привести их к цели, – отраженный лазерный луч с единственной и неповторимой «подписью». И они ее нашли. Все три ракеты клюнули носом и направились в сторону севшего за оградой порта «Единства». Спустя полминуты следом устремились еще три. Выпустивший их «Тандерболт» начал разворачиваться. Он и так подошел слишком близко, самое время уходить.

На борту шаттла в тот момент находилась только текущая смена – стрелки, несколько механиков и старший помощник капитана. Сам капитан сдал вахту еще в полночь и уехал в космопорт. Сейчас же, по случаю тревоги, скорее всего, находился в убежище или на борту какого-нибудь «Гепа». Ситуация складывалась напряженная, но ничего угрожающего старпом не видел. Да, где-то крутилась «Акула», машина серьезная и неприятная в драке один на один, но против «Единства» с полным составом комендоров она не особо тянула. К тому же атака любого челнока тут же подставит ее под сосредоточенный огонь двух-трех соседних. Это уже почти верная смерть, больше одного захода «Акула» сделать не сможет. А один ее залп, пусть даже полный, «Единство» выдержит.

Появившуюся на экране радара отметку операторы систем слежения заметили поздно. Все внимание наблюдателей и стрелков концентрировалось на маневрах атмосферно-космических истребителей на высоте. Поэтому «стелившийся по земле» «Тандерболт», малозаметный в радиолокационном и инфракрасном диапазоне, они увидели только в момент запуска ракет. На них особого внимания не обратили, хотя сбить попытались. Подкравшийся штурмовик занимал наемников герцога куда больше. Залпы лазеров повредили одну ракету на подлете, заставив ее вильнуть в сторону. Самоликвидатор подорвал боеголовку, и небо осветила вспышка мощного взрыва. Когда у стрелков под влиянием произошедшего возникли два вопроса – «Почему взрыв такой мощный?» и «Почему эти ракеты летят так низко?», – было уже поздно. Две ракеты, одна за другой, влетели туда, куда их привела незаметная, но важная работа наводчика.

Шаттл затрясся, и его слегка качнуло. Старпома пробил холодный пот – неужели подломилась одна из посадочных опор? Однако пульт утверждал, что с ними все в порядке. Вот только под одной грунт просел, и очень сильно. Челнок покачнулся и застыл, пытаясь нащупать новое положение равновесия. Стрелки разом прекратили огонь. Однако, увидев новую серию ракет, возобновили стрельбу. Атмосферник был временно забыт, все внимание сосредоточилось на ракетах. Стрелки сбили одну, вторую, но третья долетела. Шаттл снова качнуло, уже гораздо сильнее. Металл загудел, пол под ногами космонавтов накренился. Еще один толчок, и равновесие восстановилось.

Старпом внимательно смотрел на поток данных. Все системы шаттла работали нормально, все было цело. Даже посадочные опоры оказались в полном порядке. Вот только под двумя из них взрывами вырыло небольшие котлованы. Метра по три глубиной. В итоге «Единство», и так сидевший довольно низко, теперь наклонился в сторону на десять градусов и почти лег одной дюзой на покрытие посадочного поля. И взлететь без выравнивания уже не мог. Точнее – мог, но вероятность лечь на землю или запороть дюзы представлялась слишком большой. Челнок талантливо обездвижили. Старпом затребовал срочную связь с Грегерсоном.

Любой нормальный командир должен быть беспристрастен. Он не может позволить себе испытывать то же, что испытывают в бою его подчиненные, – огненную ярость, сжигающую ненависть, сводящее с ума стремление порвать противника голыми руками… То, что обычному воину придает сил, упорства и выносливости и может привести к победе, для командира оборачивается поражением. Его чувства должны постоянно находиться под контролем.