Звездный легион смерти. Пленных не брать!

В ущелье, на контрольной точке, «Акула» и «Тандерболты» разошлись. Тяжелый атмосферно-космический истребитель поднялся повыше и дал полный газ. Его курс лежал на космопорт. Два штурмовика, наоборот, опустились как можно ниже и убавили газ, а затем и вовсе разошлись в разные стороны. Теперь вся надежда была на то, что истребители, патрулирующие космопорт, посчитают «Акулу» более важной целью. Против здешних самолетов, при всем мастерстве пилотов, «Тандерболт» не тянул. Поэтому штурмовики действовали по древнему военному принципу – «Нормальные герои всегда идут в обход».

Пока расчет оставался верен, оба «Пирата» при виде «Акулы» тут же забыли о патрулировании и затеяли воздушную карусель, нападая на неповоротливого противника и откусывая своими атаками кусочки брони. «Акула» держалась, периодически огрызаясь огнем. Воздушный бой шел на приличной высоте, и вражеские истребители отрывались от преследования простым пикированием. И тяжелая «Акула» была вынуждена уходить на высоту – внизу ее с нетерпением ждали комендоры с «Единств» и «Гепардов». Равновесие в этом бою колебалось, но постепенно смещалось в пользу авиации герцога. Начал сказываться расклад два против одного при преимуществе в маневре. Пока «Акулу» спасали толстая шкура и относительно слабое вооружение противников. Так продолжалось до тех пор, пока кто-то из пилотов не засек заходящий на космопорт «Тандерболт».

Пилот «Тандерболта» молился. Он понимал, что шансов у него с напарником не просто мало, их нет совсем. Но он согласился лететь. Психологи хорошо поработали, все в земном контингенте были немного того… в хорошем смысле этого слова. Как выразился однажды Итиро Судзуки – в них чувствовался дух самураев. Чуть-чуть, но он присутствовал. И сейчас пилот готовился выполнить самоубийственный приказ.

Он не чувствовал ни злости, ни обиды. Лишь предвкушение и спокойствие. Они ощущались как главное. А молитва… что молитва? Она лишней не бывает. Пока есть время, почему бы и не помолиться? Потом может не хватить времени. Да и успокаивает она, и собраться помогает. Пилот вырос на Среднем Западе США, в семье настоящих белых англо-саксонских протестантов, хоть был не слишком религиозен и предпочитал полагаться на себя и свои силы и возможности, нежели на бога. Родители выражали недовольство таким циничным рационализмом и пытались, как могли, привить сыну свой взгляд на жизнь. Безуспешно. Ну, а следствием таких подходов к воспитанию стали весьма натянутые отношения между родителями и сыном. Особенно они обострились к моменту поступления в колледж, дело чуть не дошло до демонстративного хлопанья дверью. Положение спас, как это ни странно, пастор из этого самого колледжа. Удивительно, как ему вообще дали сан? Именно он научил его, как использовать молитвы в качестве своеобразной мантры. Просто каждая молитва заранее «заряжается» в подсознании определенным образом, и при прочтении просто срабатывает своеобразная программа, заложенная заранее. Какая-то молитва успокаивает и проясняет разум, другая – заряжает тело бодростью и энергией, какая-то позволяет погрузить сознание в состояние отрешенности… Освоив эту премудрость, он сразу получил несколько плюсов: помирился с семьей, совсем по-другому взглянул на религию и получил неплохой козырь на будущее. Правда, его сокурсники сначала по колледжу, а затем и по училищу стали смотреть на него немного искоса. Если человек молится утром и вечером, то это нормально. Курсант, молящийся прямо перед экзаменом, выглядит, в принципе, тоже естественно. Но курсант, который бежит кросс на десять миль и при этом постоянно шепчет молитву, выглядит несколько странновато, не находите? Причем во всех случаях молитвы разные, что совсем уж непонятно.

Вот и сейчас он молился. Разум привычно очищался от посторонних мыслей, тело привычно реагировало и готовилось к бою. Глаза еще раз пробежались по панели вооружения. Пушка, «Маверики», «Сайдвиндеры» и «Гидры». Шесть подвесок. Остальные пусты, лишний вес ухудшал маневренность. Да и не нужно ничего больше, дай бог это отстрелять.

Два сигнала поступили почти одновременно. Первый сообщал, что он вышел на рубеж, а второй – что его все-таки засек один из истребителей прикрытия. Счет пошел на секунды. Самолет на боевом курсе, сейчас или идти до конца, или уходить. Уходить – значит выжить, но приказ не будет выполнен. А это не только срыв операции, это еще и смерть напарника, который заходит с опозданием в минуту, и смерть пилота «Акулы» – его уже просто так не отпустят. И он решился. Руки забегали по панели, в эфир полетели команды для групп указания. Система наведения «Мавериков» ожила, получая информацию. В двадцати километрах от него два наводчика спешно вводили данные в свои указатели. Начался процесс согласования.

Пилот «Пирата» заметил этот атмосферник случайно. Просто в один момент, выполняя маневр, он увидел мелькнувшую на зеленом фоне земли темную тень. И через секунду – саму машину, эту тень отбрасывающую. Самолет летел неторопливо, держась у земли. И держал курс точно на космопорт.