Звездный меч

...Жертва моего хулиганства врезает мне по башке древком от всей души, без дураков! Дочка дхоррова, чтоб ей триста лет кашлять без перерыву!.. Звёзды из глаз, звёзды в глаза, и вокруг одни сплошные звёзды... меркнут, меркнут, меркнут.

Померкли. Всё.

— ...Бо-ой... не помирай, пацан!.. Слышь меня?.. Приказываю жить... — хриплым шёпотом.

— Кх... — хочу ответить, но малоповоротливые губы практически не повинуются.

— Живо-ой... — облегчённый выдох. И громко: — Ну ты, лярва, озверела, да?!!

— Встать! — короткое, лающее, на спейсамерике.

«Технолайнючка прямо. А в задницу тебе, сама знаешь, шо! Буду лежать. Или добивай, или транспортируй как хошь. Дхорр тя загрызи...»

— Кх... еп ё, ну их... на х... — Приподымаю малоповоротливые веки. Заполонившие Вселенную звёзды исчезли. Хорошо. Звёзды — это здорово. Но «що занадто, то не здраво». Древняя земная поговорка. — Опосля со... щтёмся. — Говорить ещё трудно. Макушка превратилась в сплошной обнажённый нерв, реагирующий даже на движение воздуха.

— Давай, давай, — тычет меня в бок носком сапога другая солдатка, а ещё один красномечный урод из конвоя толкает капитана: — Вставайте! Быстро!

Чуть поодаль моя «крестница» окровавленными пальцами зажимает нос. Не разбираюсь в значении взглядов этих белёсых гляделок, но она явно сожрала бы меня с потрохами, если бы ей позволили. «Ничего-ничего, девка, — мысленно обещаю ей, — даст Выр, встретимся в узком коридорчике, я тебя так быстро оприходую во все дырки насухую, безо всякой предварительной игры, что и ойкнуть не успеешь. Разве что поцелую разок. В губы кулаком».

Встаю. Подношу ко рту свои пальцы, покрытые её кровью, и демонстративно, с причмокиванием, облизываю. Вкус крови роальдихи премерзкий, но, надеюсь, мой многообещающий взгляд исподлобья она прочла верно.

...Конвой притаскивает нас по каким-то мрачным туннелям дхорр-те знает куда. Место назначения оказывается местным застенком, конечно же.

«Везёт „этническому клаустрофобу" на тюрмы, а как же. Планида такая. Судьбина горькая. Хоть плачь, хоть прикалывайся искренне: во, постоянно что-то вокруг плена и тюрем действие крутится! Не жизнь, дхорр задери, а сплошной застенок. Мало мне было Акыра будто!»

— Куда я их суну? — вопрошает местный вертухай. — У меня все камеры переполнены реставрашками!

— Приткнёшь ненадолго, — отвечает один из конвоиров. — До заседания Совета. Этих скоро поволокём на допрос. Шпиёны, похоже. Из предохранительного кокона велено не вынимать.

— Ох-хо-хо, — тяжко вздыхает пенитенциарных делов мастер, — придётся сунуть в спецкамеру, если ненадолго. У меня там уже один урод с утра сидит, магией высшей степени от него так и пёрло, когда притаранили... Закоконенных-то в общую не задвинешь.

— Ничего, зато спецузнику веселей будет в компании, — проворчала конвоирша, нос которой я на время превратил в бульбу. Мало. Надо было ей, комментаторше, и ухи оборвать,

— Ты права. Кто-кто, а спецузник мятежников благодарит! Сколько лет в одиночке, в наглухо закоконенной от всякого проникновения камере! — развеселился сержант. «Тебя я тоже поцелую, — мысленно клянусь я. — Потом, Если захочешь».

В дальнейшем существую я в казематах, обуянный одной, но пламенною страстью: «Тикать, тикать к звёздам! !!!!» К тем, которые зовут. К тем, которые настоящие, а не в переносном смысле. К тем, которые рассыпаны на чёрном бархате неба, а не брызжут из глаз.

Впоследствии пламенная мысль основным лейтмотивом проходит сквозь моё пребыванье в темнице. Ему подчинены прочие: мысль о том, когда, и мысль о том, как.

А тем временем...

— Приветствую вас, господа. Располагайтесь как дома. Выпить не желаете? — радушно говорит нам парень, роскошной бороде которого мы с капитаном можем завидовать чернейшей завистью, настолько она шикарна! Не столь длинна, как у старика Романова, но, в отличие от бородищи незабвенного принца Никодима, принадлежит человеку достаточно молодому. Судя по голосу...

— А есть? — живо интересуется Кэп Йо.

...и не только по голосу...

Я молчу. Взгляд у меня застыл, наверное, обмер, как у «обдвиганного» потребителя неочищенного нонда. Как только проник сквозь густые светло-соломенные волосы, так и застыл...

— Сыщется. Катрань сюды, — раздаётся второй голос, и из тёмного угла появляется ещё один парень, с физиономией всего лишь плохо выбритой, но явственно грубой и уголовной. Этот — роальд.

— Спокойно, Бой, спокойно, — Капитан крепко сжимает пальцами моё предплечье, и я понимаю, что Биг Босс тоже проник взглядом сквозь густой волосяной покров и идентифицировал черты лица высоченного мужчины. С таким лицом узник просто не имеет права не принадлежать к королевской семейке. Нас ведёт длань Провидения! Склоним головы и вострепещем пред вселенской мудростью его. Аминь.

Воистину.

Кто бы мог подумать, что с объектом поиска, ради которого и был заключён наш смертельно опасный контракт, с евойным высочеством настоящим Наследным Принцем Экскалибура Джоном Девятнадцатым Карлом-младшим Стюартом... нам доведётся повстречаться в каземате дворцового подземелья!