Звездный меч

— Сразу и зафугачились, — заканчивает сообщение Киберпанк. — Биг Босс, висю в режиме ожидания команд.

— Выходим через мою камеру, она и без того разворочена. — Капитан, как ему и положено, в любой ситуёвине капитан!

— И? — Ург более чем лаконичен.

— И ищем принца. Экранировку ревмаги ещё не сняли?

— Нет. Шебуршатся ещё. Надеются, — отвечает Ург.

— Вы мне только нищак дайте, братки, — хватаясь за лапы Деструктора, с трудом встаю, — я им надежду-то и вышибу...

— Ну, погнали шухеру наводить! Кровишша с экрана потоком, звон мечей, раздробленные челюсти, кишки под сапогами, изнасилованные женщины, расчленённые дети! Я торчу! — искренне радуется Киберпанк. Наш суборужейник иногда, право слово, изверг извергом! В самом что ни на есть прямом, натуралистичном, смысле. Вылитый я, Хрен о нас скажешь, что мы — Ихние СВЕТлости. Бандюги какие-то с большой космической дороги, ей-ей.

Но «шухер», хочешь не хочешь, таки наводить пришлось. Ревмаги опомнились и навалились как оглашенные. Везёт кому-то — втихаря выкопает дырку в земле и тикает из замка шито-крыто, незаметно для вертухаев. Мне ж из тюрем суждено исключительно с боем прорываться. Совпадая с позывным прозвищем. И с родовой фамилией.

Ничего-ничего, дхоррюки клятые, вы у меня допрыгались! Я превратился в пса, раздобывшего кость. Лютого псину с костью в пасти. У которого, известное дело, её никто отобрать не сумеет. Меня — не остановить. Разве что — убить.

Трофейный нищак я добываю у первого же кретина, попытавшегося преградить мне путь. Вгоняю ему в глотку зубы вместе с дёснами, вырываю из рук падающего тела лучемёт, и не успевает организм со стуком упасть, как я уже разрезаю пополам туловище второго красногвардейца, краем левого глаза отмечая, чем там занимаются тем временем Десс и Биг Босс. Понятно, за них беспокоиться не варто. Мужики своё ремесло знают досконально. Наёмники бывшие, ясный пень. (Без комментариев.)

И я всецело отдаюсь расчистке своего участка фронта. На Киберпанка я даже не смотрю. Гана разве что направленным ядерным взрывом угробить можно. Кстати, мы вообще можем залезть к нему в «подсумок» и в ус не дуть, покуда он красных шинковать будет. Слои в посудной лавке — ничто по сравненью с ним. Более адекватно — тяжёлый танк в супермаркете, утюжащий проходы между стеллажами вместе с самими стеллажами! Но гордость не позволяет — нас же папы не пальцами проектировали. Это уже потом чужие дяди поприделывали к нашим природным процессорам кучу убойного железа...

Раздробив полрожи ещё одному краснозвёздному солдату ударом кулака и повалив его на пол, перешагиваю — и нарываюсь на оголтелое сопротивление... ё-моё, ну и свирепая же сука эта краснопузая! Вражина шипит: «Реставрат гнойный!» — и проводит сложнейшую связку, из пяти ударов я пропускаю три. Отлетев к стенке, врезаюсь вдобавок затылком, и самые что ни на есть кровавые звёзды хороводятся у меня перед глазами. Сквозь пелену проглядываю с трудом, как она заносит меч с явным намерением лишить меня содержащегося под черепом главного отличия разума от просто жизни. Не-ет, мне нравятся мои мозги, я их тебе не отда-ам...

Опрокидываюсь на спину, опершись локтями, выбрасываю вверх сомкнутые ступни пружинно распрямляющихся ног и что было оставшихся сил врубаю пятками революционерке в подбородок... Вскакивая, отмечаю — постарался на славу. Её голова практически оторвалась, и я хриплю трупу, опрокинувшемуся на спину:

— Я тебя тоже люблю, дхоррица. Однако извини, не некрофил я и не до такой степени реставрат, я простой извер...

Но закончить признание мне не позволяет её соратница, коварно подкравшаяся сзади. Класс владения приёмами кнай-до не менее высок, чем у первой ведьмы, но ведь и я не по теоретическим курсам единоборствам обучался! Наёмники, освояки, солдаты и пираты бывшими не становятся, ясный пень, даже уходя в «отставку». (Без комментариев.) Отразив первую серию, перехожу в наступление и вынуждаю фурию закокониться в глухую оборону. Из полудюжины моих ударов она пропускает половину, но всё ещё держится на ногах.

В рукопашном бою схватки реально длятся от силы тридцать-сорок секунд — после этого один из спарринг-партнёров выбывает по состоянию здоровья. Резко ухудшившегося... Она прорывает мою защиту, уводит мою же блокирующую руку вверх и несильным тычковым ударом кончиков пальцев под моё сердце едва не одерживает победу. Удар энергетический, и нестерпимый жар наполняет грудь мою... Закричав от боли, я падаю на колени и сквозь брызнувшие слёзы фиксирую её победоносную ухмылкообразную гримасу... Ярость вытесняет боль, даруя силы, и я делаю невозможное и неожиданное — провожу таранный захват из неудобнейшего положения, в которое она меня поставила.

Молниеносно поднырнув под неё, головой врываюсь между ног вражины, обхватив бёдра руками и затылком поддев промежность, прогибаю спину и со страшным хрустом позвонков распрямляюсь, буквально выстрелив красножопой ведьмой в потолок. То, что падает обратно на пол, уже никогда не будет ухмыляться.