Звездный меч

Схватив нищак, оглядываюсь. Подоспевший на помощь Ург разочарованно шипит. Я махаю ему рукой: давай за мной, дескать, — и мы углубляемся в сеть коридоров.

Коридоры узки, но Ган разламывает стенки камер ударными темпами, расширяя их. Джонни не видать нигде, но наше воинство, камера от камеры, увеличивается за счёт «врагов народа». Я рвусь в авангарде, не беспокоясь о тылах. Какое беспокойство, с таким-то прикрытием!.. Вот в этот туннель, пока там, сзади, товарищи прочёсывают развилки...

Выскакиваю из-за поворота и нарываюсь на выпад меча, но чудом увёртываюсь, ощущая, как остриё вспарывает ткань комбеза, рычу и падаю на пол. В перекате хватаю на излом прыткого ревмага за ноги и под хруст ломающихся костей и дикий визг прячусь за ним, прикрываясь от удара копья. Наконечник входит в грудь живого щита и превращает его в мёртвый, и когда острая сталь показывается из спины, я резко отталкиваю прикрытие в сторону, одной рукой вцепляюсь в древко, а другой втыкаю в пузо прыткому копейщику испускатель нищака и... ничего не происходит. Лучемёт «сдох». У-у-у, падлы магические, заэкранировались... Палку бы кривую счас, а не эндер...

Выпускаю бесполезное техногенное оружие, но тут же перехватываю его, и враг, обманутый первым движением, не успевает среагировать. Используя лучемёт в качестве дубины, врезаю красному по забралу, и хотя боевому шлему этот удар, что мёртвому припарка, но я на мгновение сбиваю ревмага с панталыку. Большего мне и не надо... А-ах, с каким неповторимым хр-р-рямом трескается вражий позвоночник!.. Меч гвардейца уже у меня в левой руке, а смертоубийственная волшебная палка в правой. Теперь повоюем. Ну давайте. Сколько там вас, дхорры?!

Дхорров несчитано-немеряно, они набегают прямо на меня до странности нешумной колонной... Первую шеренгу я метров с пятнадцати выкашиваю бжиказужей, но не успеваю сблокировать снаряд, выпущенный из пращи, и моя правая рука повисает плетью. С одним мечом на взвод отборных убийц — круто, что да, то да...

И так бы я в том туннеле и окончил свой жизненный путь, загубил под безжалостными сапожищами революции свою молодую жизнь, если бы не...

Мерцающий смерч обрушивается с потолка, заполнив пространство между мною и ревмагами, штурмующими меня...

Раненых добиваю я. Впрочем, их всего-то парочка. Остальных перемололо в фарш Огненным Танцем.

— Ну-у здо... рово... анхелица... — устало опускаюсь на корточки и приваливаюсь к стеночке.

В голове — жерло извергающегося вулкана, не меньше. В тесной компании с эпицентром землетрясения. Кровавое месиво воняет отвратно, я сам весь мокрый и красный, будто ванну соответствующую принял. Потому не выдерживаю — опустив голову между колен, блюю просто зверски, безудержно фонтанирую... А не надо было кушать перед боем, что да, то да.

Фея принимает незабвенный облик балерины и скептически рассматривает меня, пока я исторгаю полупереваренное месиво. Когда я утираюсь окровавленным рукавом, за неимением вообще ничего мало-мальски сухого под рукой, она никак не реагирует. Когда я измождённо откидываюсь на стенку и шепчу. «Как ты вовремя, ангелица-хранительница...» — смотрит вдоль коридора — не валит ли вторая волна одержимых суицидальным синдромом? — и спокойно отвечает:

— Между прочим, именно. Я танцую там, где Смерть приходит по ваши тела. Глаза ей отвести, след запутать, другим макаром отвлечь внимание, то, сё, в общем, фэнтези-шмэнтези, цитируя нашего общего знакомца, самодовольную физиономию которого ты, мой юный друг, изволишь ежеутренне наблюдать в зеркале.

Она лучезарно улыбается, и от её светоносной улыбки у меня на душе перестаёт испражняться жидкими экскрементами парочка миллионов дхорров. Расплываюсь до ушей в ответной улыбке. Возникает чёткая мысль: «Сейчас я обхвачу её умопомрачительные ножки и буду их целовать от кончиков пальчиков до...»

— Стоп, стоп! — фантастически-прекрасная, как всегда, Фея взмахивает головой, взметнув короткое чёрное пламя волос, и вскидывает вверх руку. — Размечтался, ишь прыткий какой! Только бы за бабу ухватиться, и пусть катится весь мир в тартарары! Великолепный ковбой Солид Торасович Убойко, как всегда, переполнен адреналином, тестостероном и неподражаемо любвеобилен...

Она умолкает и... согнув в коленке правую ногу, становится в одну из классических балетных позиций.

— Э-эх-х! — тяжко вздохнув, шепчет: — Между прочим, не ты один в охране нуждаешься, малыш... с этой стороны они уже не появятся, отдыхай... — И, отталкиваясь ножкой от пропитавшегося кровью воздуха, начинает кружиться в фуэте...

Кроваво отсвечивающий Смерч уносится по коридору, в сторону доносящихся с развилки взрывов, а я остаюсь под стенкой сидеть в луже блевотины, среди кусков мяса, обломков костей, обрывков одежды и разломанного оружия. Сижу в мучительном раздумье. Пытаясь сообразить, по какому поводу вздохнулся тяжкий вздох. Не обманывает ли меня ощущение, что она покинула меня с печалью и сожалением? И если бы не настоятельная необходимость, то благодарное исцеловывание ножек плавно перетекло бы в...