Звёзды

Изначально вся жизнь представляет собой набор сложных микроскопических машин, где белки можно рассматривать как нанодетали, а живые тела как комплекс очень сложного производственного и обрабатывающего оборудования. Просто масштаб продукции обычных заводов жизни становился все больше и больше, создавая из наноустройств структуры микронного, производя ткани миллиметрового и формируя системы органов сантиметрового размера. Но в тектосе нанометровое оборудование используется для точного управления пикометровыми деталями, которые, в свою очередь, перерабатываются в структуры фемтометрового уровня, и, наконец, все это в совокупности создает интеллектуальное устройство, превосходящее масштабы человеческого познания, – окончательную форму тектоса.

В рамках данной концепции тектос размером всего в один сантиметр, возможно, превзошел бы по сложности все оборудование, когда-либо созданное людьми, вместе взятое. Устройств обнаружения, которыми обладало человечество, было недостаточно, чтобы точно понять их структуру – и в любом случае выяснить, как она работает, было невозможно. Конечно, когда эта гипотеза была предложена впервые, люди задались вопросом, можно ли создать так называемую «машину» в таком микроскопическом масштабе. Но двух лет эксплуатации и изучения тектосов было достаточно, чтобы доказать ее.

Два года спустя ученые начали понимать удивительную сложность этих девяноста семи, казалось бы, неотличимых друг от друга образцов. Они узнали, что их существует несколько типов, хотя при первом взгляде единственным впечатлением у всех было то, что тектосы абсолютно черные.

И только ответственный товарищ ошеломленно смотрел на беззубый пинцет в руке. Зубцы отсекло внезапно появившейся мембраной, которая затем свернулась в черную оболочку, и, естественно, они исчезли. Неужели остались внутри? Запечатаные в этом шаре? Неужели у этой штуки есть только внешняя стенка, а внутри пусто?

Это недоразумение напомнило всем, что чашки Петри оборудованы устройствами строгого контроля качества. Вскоре появились и объективные данные.

На протяжении всего процесса, от кратковременного «исчезновения» эмбриона до появления черной оболочки, качество тектоса никак не изменялось. Это делало происшествие еще более невероятным. Выглядело так, будто тектос ненадолго превратился в бесплотный призрак, а затем обернулся в черную оболочку и на самом деле никогда никуда не исчезал. Причина возникновения внешней пленки, по-видимому, заключалась именно в том, чтобы позволить людям обнаружить тектос после того, как он станет «невидимым».

– Оно что… только что типа в суслика превратилось? – пробормотал под нос один из сотрудников. – Не увидеть, не пощупать, но тем не менее оно есть?

О тектосе, вернувшемся после появления оболочки, можно было узнать при ограниченном физическом контакте: его поверхность была невероятно гладкой; щуп определил пленку как предельно жесткую, давление в 100 Н и 10000 Па не оставило на ней даже следа деформации, но увеличивать его уже не осмелились.

Еще одним интересным фактом стало то, что тектос, с которым возился ответственный, оказался на 0,07 грамма тяжелее изначальной массы, что равнялось массе отломанных зубцов пинцета. После осторожных попыток испытатели несколько раз встряхнули тектос – и почувствовали слабую инерцию удара, но звука не услышали. Зубцы действительно оказались запечатаны в «полости», но оболочка не вибрировала при ударе, и потому внутри ничего не гремело.

«Вакуумная масса» тектосов вызвала сильное беспокойство у ученых, которые хотели изучить их внутреннюю структуру. Но по ходу исследования старое беспокойство не исчезло, зато к нему добавился новый, пробирающий до костей страх.

Сначала исследователи использовали обычный оптический микроскоп, чтобы осмотреть оболочку, но при увеличении в пятьдесят раз по-прежнему видели лишь черноту.

Отрегулировав кратность на максимум и увеличив изображение в тысячу раз, они по-прежнему видели лишь черную смоль. Они решили, что структура канала, поглощающего свет, наноразмерная, и люди едва ли могут сделать такой материал из углеродных нанотрубок.

Тогда ученые переключились на электронный микроскоп с разрешением около одной десятой нанометра, достаточным для того, чтобы четко разглядеть структуру наноматериалов.

Кромешная тьма.

Все встревожились. Тьма всегда порождала страх в человеческих сердцах. При таком масштабе они все равно не могли получить ни капельки информации, весь попадающий на тектос свет полностью поглощался, не отражаясь и не преломляясь, отчего казалось, что в руке лежит не предмет, а черная дыра.

Решили использовать сканирующий туннельный микроскоп.

Оператору потребовалось десять минут на проверку того, что с сигнальным кабелем все в порядке, просто экран оставался черным как смоль.

– Это невозможно, – заявил экспериментатор, – эта штука может видеть даже отдельные атомы.

Коэффициент отражения электромагнитных волн гладкой на ощупь оболочки во всех частотных диапазонах был равен чистому нулю.