Звёзды

Этот процесс, рассчитанный квантовой механикой, означает, что пространство, в котором мы живем, само по себе обладает недоступной пониманию энергией. Но расчет основан на законах ясельной физики Солнечной системы, а не на законах реальной Вселенной.

Неужели Конструктор использовал такое огромное количество энергии для создания и поддержания законов Солнечной системы?

Что произойдет с этой «потенциальной энергией вакуума», когда тектос проткнет воздушный шарик земной чашки Петри, как иголка?

Распад вакуума? Воспламенение, сожжение всего и вся, уничтожение всех планет, чтобы осталось лишь одинокое Солнце?

Возможно ли это? Ван Хайчэн не знал. Но эта мысль сводила его с ума. Ему хотелось с кем-нибудь поделиться ею, но он даже не осмеливался заговорить о ней, словно боялся выпустить дьявола на волю.

Разлетится ли Солнечная система в пыль, как пепельница, упавшая с двадцатого этажа, превратится ли в безмолвный мир, как другие звезды?

Он понятия не имел.

На самом деле люди ничего не знали о Вселенной. Ван Хайчэн никогда не заводил речь об этом страхе.

За тектосами скрывалась огромная тайна, подразумевавшая, что все основные физические законы, известные сегодня человеческой цивилизации – скорость света, постоянная Планка, четыре основные силы и прочие, – это защитная оболочка яслей. С ростом тектосов открывались и ясли, что влекло за собой изменение законов физики.

Какая великая истина! Завеса, скрывавшая тайну происхождения этой Вселенной, будет приподниматься по мере созревания тектосов. Со времен первого философа все ученые мужи, чернокнижники и академики мечтали об этом, но Ван Хайчэн и мечтать не мог, что истина откроется прямо здесь и сейчас. Он надеялся отбросить затаенный ужас, как Бай Хунъюй, и стать первопроходцем в исследовании внеземных секретов.

Но не мог этого сделать. Не мог не думать о другом пласте чудовищной правды, раскрытой тектосами: законы физики лежат в основе мира и определяют все. Когда они трансформируются, изменится и весь мир.

Увеличение скорости света повлияет на эквивалентность массы и энергии, и энергия, выделяемая при термоядерном синтезе, будет другой. Может, Земля раскалится на несколько сотен градусов, как Венера, и все живое будет сожжено.

Изменение гравитации повлияет на орбиты всех небесных тел, и в Солнечной системе в том числе. Возможно, Землю отбросит дальше от Солнца, и она станет такой же холодной, как Марс, превратившись в белую ледяную сферу.

Еще страшнее то, что большинство технологий, которыми владеют люди, перестанут действовать из-за изменения космологической постоянной. Влияние слабого взаимодействия на химическую энергию низведет до нуля всю накопленную технику – двигатели внутреннего сгорания, аккумуляторы, компьютеры… Все модифицируется, а многое придется начинать с нуля.

Если и этого мало, то за пределами Солнечной системы, в девяноста пяти процентах скрытой Вселенной, под оболочкой темной материи существует бесчисленное множество «взрослых инопланетных цивилизаций», обладающих технологической мощью как минимум на уровне сферы Дайсона. Какова вероятность, что они «придут с миром», как в голливудских фильмах? Одна на миллиард?

Когда ясли откроются, человеческие технологии будут уничтожены, и естественная среда распадется совершенно непредсказуемым образом. И пока люди голышом будут пытаться выжить в новой Вселенной, бесчисленные инопланетные цивилизации станут исследовать Солнечную систему и протягивать человечеству свои щупальца с непонятными целями.

Когда тектосы завершат свою миссию, мир приподнимет вуаль и покажет истинное лицо. Но сколько у людей шансов выжить в этой новой Вселенной?

Думая обо всем этом, Ван Хайчэн почувствовал себя измотанным. Ему очень хотелось знать: расскажи он обо всем Бай Хунъюй, что бы она сказала? Наверное, у нее появилось бы много оптимистичных и даже наивных мыслей, возможно, она смогла бы успокоить его страхи и даже убедить, что тектосы не уничтожат человечество.

Но Бай Хунъюй рядом не было.

Он действительно старался изо всех сил.

Этим миром движет не разум, не страх, а борьба. На Земле семь миллиардов человек, почти двести стран, бесчисленные силы ввязываются в бесконечные споры. Ты подобен рыбе, плывущей против течения по порогам. Может, возле них тебя поджидает голодный бурый медведь, но рыба вокруг постоянно оказывается погребенной на дне пропасти, и ты можешь только рваться вверх, рваться вверх.

Неважно, что такое тектосы, пока они существуют, кто-то будет дергать за веревку, разница только в том, кто.

До тех пор, пока они существуют.

В темноте Ван Хайчэн кое-что вспомнил, обернулся, уставился на стену гостиной и застыл на долгое время.

Ты действительно старался изо всех сил?

В отчаянии он посмотрел на эту квартиру, на стену, куда собирался повесить звездную карту.

Еще час назад ему казалось, что никакую проблему в его жизни нельзя решить – ни с домом, ни с тектосами. Все находилось вне его контроля, все было ему врагом.