Звёзды

«Нет ничего, что нельзя было бы решить. Все зависит от того, хотите вы этого или нет. Смотришь, много ли заплатят и большая ли проблема, вот и все».

Чэнь Шэн был прав. Возможно, это и был действующий закон реальности, вопрос состоял лишь в том, готов ли он достаточно заплатить.

Но какая цена теперь покажется высокой, если даже скорость света изменилась?

Ван Хайчэн не стал зажигать свет, обыскал опустевшую квартиру и наконец нашел на кухне овощечистку нужного размера. Вернувшись в гостиную, встал в центре и вновь посмотрел на стену.

Он знал, что пишет как курица лапой, и то, что буквы вырезают затупившимся концом овощечистки, не делало их краше. К тому же стена оказалась неожиданно твердой, и рука постоянно соскальзывала. Но это не имело значения.

Потребовалось почти десять минут, чтобы дописать послание, и все это в темноте – свет он не зажигал. Вырезав буковки, больше не смотрел на них. Надпись получилась кривой, но это было и не важно.

Ван Хайчэн спокойно покинул дом, который больше не занимали посторонние, теперь он принадлежал только ему. Ван Хайчэн никогда здесь не жил, а скрипку, специально привезенную по такому случаю, вновь положил в футляр и забрал. После себя оставил лишь несколько строк на стене гостиной.

Сквозь звездный свет, пробивавшийся сквозь ночную тьму, на ней можно было разглядеть корявые буквы:

Надеюсь, китайская молодежь сможет сбросить оковы холода и будет упорно стремиться вверх. Кто может что-либо сделать – пусть делает, кто может что-либо сказать – пусть скажет. Если есть немного тепла и лучик света, то можно, как светлячок, хоть на чуть-чуть рассеять тьму, не дожидаясь факела. А если факел так и не появится, единственным светом буду я сам.

Три месяца спустя часовой, заступавший ранним утром на пост на базе, обнаружил, что один солдат «заснул» в диспетчерской.

Вероятно, воспользовавшись хаосом перед сменой дежурных глубокой ночью, Ван Хайчэн бесшумно проник в помещение для хранения тектосов, а затем покинул усиленно охраняемую базу. То, что он – первооткрыватель проекта, оказалось как нельзя на руку, в конце концов, он был краеугольным камнем проекта «Звезды», и после того, как он был признан «надежным», пройдя несколько уровней строгих проверок, ему вновь предоставили чрезвычайно высокие полномочия в вопросах безопасности.

В последний раз камера поймала Ван Хайчэна у внешних ворот базы. На его спине висел футляр от скрипки. С тех пор никто больше астронома не видел. В следующий раз Ван Хайчэн появился только четыре года спустя. Вместе с ним исчезло несколько тектосов, в том числе четыре «Моисея», три «Долли» и шесть «Цзаофу». Кража этих артефактов была хоть и серьезной, но не фатальной для всего проекта. Но Ван Хайчэн вдобавок унес единственную в мире «Пчеломатку», и вот это очень серьезно повлияло на исследования.

Без нее дальнейшее развитие всех остальных тектосов замерло и не могло перейти к следующему этапу.

К тому времени проект «Звезды» больше не принадлежал одному только Китаю. После некоторых трений разные страны решили работать сообща и сделать его по-настоящему международным. Дезертирство Ван Хайчэна намекало на ужасный факт: среди участников проекта, среди этих самых элитных мозгов оказалось очень много людей с паническими, тревожными расстройствами и с подозрениями по поводу тектосов. Словно сухая солома, которой было достаточно одной искры от светлячка Ван Хайчэна, чтобы вспыхнуть. Не будь так, он один никогда бы не смог обойти все меры безопасности так гладко.

В течение следующих лет в проекте «Звезды» дважды проводили проверку внутреннего персонала, но сеть «Светлячок» оказалась неистребима, как сорняк.

Идеологические споры вечны и непримиримы, справедливость и истина не могут объединиться, так как вечны только споры и противостояния. Это верно в отношении политики и настолько же верно в отношении науки.

Глава двадцать третья

Точное расстояние от потолка центральной базы проекта «Звезды» до поверхности, то есть пола первого этажа Глобального центра, составляло сто семьдесят три метра. Наверху это было бы равно высоте небоскреба примерно в сорок этажей. В современных городах такая высота даже не кажется чем-то значительным.