Звёзды ещё горят

Родители Маши ушли после курантов к друзьям, оставив свою дочь и её друзей на волю их неосознанности и сумасшествия. И огромного количества алкоголя. Марк плохо помнил, кто первый предложил смешать всё, что было, и поиграть в какую-то глупейшую игру, суть которой – напиться до состояния предсмертного ужаса. А главное, он едва ли помнил, почему они решили, что это будет классной идеей.

Отбросив размышления, из-за которых его голова только сильнее раскалывалась, юноша принял вертикальное положение и поднялся, на удивление неплохо справляясь с силой тяжести и притяжением к мягким подушкам. Паша с Машей, кажется, провалились в сон, не желая вылезать из забытья, где не было похмелья, и Марк не мог их осуждать.

Добравшись до ванной комнаты, где Стелла скорчилась в обнимку с унитазом, он сочувственно вздохнул: его организм стоически пережил ночные извращенства со спиртным в отличие от нежного желудка его девушки. Его девушки. Мурашки прошлись по коже от этой мысли.

– Что ты тут делаешь? – хрипло произнесла она, несчастно поднимая взгляд. – Не хочу, чтобы уже через неделю наших отношений ты в испуге бросил меня в туалете. Марк, уйди.

– Брось. Ты прекрасно выглядишь.

Стелла скривилась, закатывая глаза и задыхаясь в очередном приступе тошноты.

– Меня тошнит от тебя.

– Да, так я тебе и поверил, – Марк наклонился и собрал её волосы, когда её вдруг скрутило. Стелла тихо хныкала, страдая больше всех. – Я принесу тебе воды.

Когда он вернулся, Стелла несчастно оперлась о своего «нового друга» и с прикрытыми глазами размеренно дышала. Стакан воды она с удовольствием выпила, и цвет кожи как будто немного выровнялся. В целом, выглядела Стелла не очень: волосы всклокочены, в глазах полнейшая мука, кожа побледнела, футболка с любимым актёром измята и измазана чем-то, а из-за слёз глаза и щёки немного опухли. Это если не упоминать, что её несколько раз стошнило.

– Я никогда не смогу больше посмотреть тебе в глаза, – растянуто выдала она, поглядывая на юношу своим колючим взглядом, будто проверяя его на смелость. Марк так и слышал фразу «давай, скажи что-нибудь эдакое, чтобы я тебя побила». – Наши отношения не должны были так быстро дойти до обнимашек в туалете после того, как одного из нас стошнило.

Марк опустился перед ней и с улыбкой пригладил её волосы, а принесенными салфетками осторожно вытер её лицо от слёз и влажные губы. Он вздохнул.

– Ты права, – он чувствовал, как Стелла напряглась под его руками. – Нет, я не про наши отношения, Звёздочка. Ты как-то говорила, что я сошёл с ума, и ты права. Наверное, со мной что-то не так, потому что даже когда ты говоришь, что тебе стыдно и ты не хочешь, чтобы я увидел тебя такой, я думаю только о том, что из-за этих моментов люблю тебя чуточку сильнее.

– Ты врёшь, – совсем по-детски пробурчала она, и на его сердце потеплело.

– Не веришь мне?

– Нет.

Он опёрся ладонью о стену у её головы и легонько поцеловал. Стелла вздрогнула и грубо оттолкнула его, испуганно закрывая рот ладонями. Её лицо забавно покраснело, а лёд, всегда сковывающий красивые, но жестокие глаза, начал таять. Говорила она сбивчиво, неровно:

– Ты совсем идиот? Я же… Я же только что… Ужас!

Марк не сдержал смех: так мило и уморительно выглядела Стелла, когда он заставал её своими выходками врасплох. Пожав плечами, он ответил:

– После вчерашнего я тоже не принц с белоснежной улыбкой, – пальцы так и тянулись коснуться её светлых волос и понакручивать прядки на кончик. – Если наши чувства разрушит послевкусие, то они ничего не стоят. Понятно?

– Ты ужасен, – проворчала Стелла и всё равно улыбнулась. – Никогда так больше не делай.

– Угу, – сказал он и снова поцеловал её – коротко, бегло – и ретировался из ванной, остро ощутив, что она действительно изобьëт его до полусмерти.

Но он не соврал ей. Его чувства были ему незнакомы, но он узнавал их и проживал целый месяц, а сейчас только-только начал понимать, как их называть: чем больше ему приходилось видеть версий Стеллы, узнавать её в разных неприглядных ситуациях, тем крепче что-то внутри стягивалось, укреплялось и наполняло его небывалой энергией и воодушевлением. Это было странно, непривычно, и, наверное, самую малость пугало, потому что какая-то его часть представляла, что всё может неожиданно разрушиться, оказаться выдумкой, но Марк легко игрался с этим беспокойством, умудряясь радоваться тому, что он имел сейчас, а не терять это, опасаясь того, что может быть завтра.

* * *

Через несколько дней они собрались отправиться в пригород к родителям Стеллы. Она очень долго ходила вокруг да около перед тем, как собралась с силами и предложила ему поехать с ней. На самом деле Марк раскусил её почти сразу же, но ему доставляло особое удовольствие наблюдать за живостью эмоций на женском лице. Конечно, Стелла могла в любой момент передумать, поэтому ему было бы проще сделать вид, что он ничего не понял, дабы не смутить её ещё больше. Стелла оказалась до очарования неловкой девушкой. Его девушкой.