Звёзды ещё горят

Каждый раз спотыкаясь об эту фразу, он совсем как мальчишка радовался и не мог в тайне удержать улыбку, скрыть её в тенях своих масок, а пальцы уже шаловливо подёргивали белые косички, которые Стелла так любила заплетать, а он от них сходил с ума. Они, как школьники, дурачились, точно дети, ещё не умеющие выражать любовь и привязанность, а потому шаловливо игрались друг с другом: то оттолкнут, то притянут ближе. Марк вот любил дëргать её за косички во всех смыслах этого словосочетания.

Ему и сейчас хотелось протянуть руку и пробежаться пальцами по её волосам, но Стелла ещё не спустилась, а потому ему приходилось довольствоваться фантазиями, бродя вокруг машины и стряхивая очередную насыпь снежинок. Морозы вдруг сжалились над ними: немного потеплело, но вместе с этим снегопад шёл почти ежедневно, выводя юношу из себя. Он только и делал, что чистил свою машину от сугробов.

Вжух, вжух – чистое стекло. Пару минут – снежинки облепили его. И так снова и снова – по кругу.

Пальцы его немного мёрзли, но больше не обещали отпасть от мороза, потому что Стелла в привычной манере подарила ему в новогоднюю ночь перчатки.

– Мне твои пальцы дороже, чем тебе, честное слово, – сказала она тогда, дуясь.

На самом деле у него были перчатки, но он не очень любил их носить: неудобно в машине, да и в целом как-то не приходилось ему по душе. Однако эти перчатки вдруг оказались ничего, и Марк на удивление ни разу не забыл их натянуть перед выходом на улицу. Вот и сейчас он с удовольствием поглядывал на чёрную ткань, на которой так ярко сверкали красивые снежинки.

Вдруг он подумал, что не обязательно морозить руки, чтобы уберечь снежинки. Не обязательно страдать, чтобы сохранить любовь…

Марк обернулся на скрип снега и немного расстроился, потому что на улицу выскочили не те, кого он ждал. Вглядевшись, он удивлённо охнул и с улыбкой направился к двум знакомым фигурам, которые неожиданно стояли вместе и о чём-то задорно переговаривались. С одной стороны, Марк был озадачен, увидев их вместе, а с другой – как будто иначе и быть не могло.

– Какие люди! – воскликнул он, махнув ребятам. – Как вы похожи, я даже не сразу различил, кто есть кто.

Артём радушно поприветствовал его и представил ему свою горячо обожаемую даму, которую, оказывается, он и так уже знал.

– Как тесен мир, да, Вика? – с улыбкой произнёс Марк. – А Стелла знает, что две части её жизни неожиданно схлопнулись?

И словно волшебство, откликнувшееся на призыв, из-за дверей показалась укутанная гусеница с хмурым лицом, но стоило ей увидеть Марка, как недовольство сменилось радостью, а когда её взгляд скользнул по Артёму и Вике, держащихся за руки, брови приподнялись в удивлении. Стелла спешно спустилась по лестницам и снова поскользнулась, но Марк уже почти привык ждать нечто подобное, поэтому легко поддержал её под локоть.

– Почему-то я ожидала что-то такое, – растянуто произнесла она. – Фанатка астрологии и парень без чувства стиля. Звучит как начало анекдота.

– Это я-то без чувства стиля? – удивился Артём, взглянув на Вику, которая нервно хихикнула.

– Я правда была поражена твоей стрижкой, – пролепетала она. – Но теперь мне даже нравится. Не обижайся!

– Да кто обижается! Я в полном порядке!

– Тогда почему ты на меня не смотришь?

– Очки запотели, вот и не смотрю.

– Ну ты бука, – Вика легонько толкнула его в бок. – Просто я люблю твои кудряшки, и мне было их жаль.

– Угу.

– Но тебя я люблю больше.

Артём вдруг улыбнулся, и, пока Вика его трясла за локоть, он расплывался всё в большей улыбке. Марк со Стеллой переглянулись, будто говоря друг другу: «Мы никогда не будем вести себя так!»

Неожиданно мимо них очень бойко и спешно, точно ему было всего восемнадцать, а не семьдесят, проскочил мужчина с букетом в руках. Все, кроме Артёма, не живущего в общежитии, узнали дворника – человека добродушного и общительного, которого уважали почти все живущие здесь студенты, потому что он единственный всегда мог умаслить комендантшу и благодаря этому обеспечить загулявшим проход внутрь после одиннадцати. Стелла часто пользовалась его помощью из-за работы.

Ребята понимающе переглянулись, немного поболтали и собрались расходиться, но Вика вдруг подскочила к Стелле и взяла ладонями её лицо, повернула голову то в одну сторону, то в другую, внимательно разглядывая как настоящий ценитель чего-то прекрасного. Однако Стелла растерянно моргала, вопрошая, что она делает.

– Знаешь, Стелла, – совсем серьёзно начала Вика, перепугав собравшихся. – Вот я знакома с тобой уже третий или четвертый год, а последний месяц пристально наблюдаю и могу сейчас с уверенностью сказать, что тебе идёт.

– Что идёт?

Она улыбнулась – как настоящее солнышко посреди зимы.

– Быть счастливой, конечно же!