Звёзды ещё горят

Марк оказался не лучшим лыжником, но Стелла, уже привыкшая его чему-то учить, терпеливо показывала основы передвижения на лыжах. Несмотря на свою неаккуратность с посудой, Марк был хорошим учеником: он быстро схватывал и легко воспроизводил уже со второго раза. Это не могло не поражать и совсем немножечко не раздражать. «Вот она – сверхкомпенсация во всей красе», – хотелось ей кричать, когда её ученик встал и поехал «коньком» без особых – реальных – усилий.

– Осторожнее! – Стелла дёрнулась в его сторону, чтобы ухватить за рукав и не дать ему навернуться. – Держи палки не как ложку, ну.

Лыжи начали разъезжаться на ровной заснеженной поверхности – ребятам пришлось хвататься друг за друга, путаться палками, наезжать друг на друга и много ругаться. Но в конечном итоге они всё-таки двинули по выбранному Стеллой пути. «Конёк» ей был знаком лучше других способов езды: руки и ноги сами двигались, прекрасно помня прошлые поездки. Марк быстро нагнал её, и, пусть его движения были менее слаженными и плавными, справлялся он неплохо. Ей хотелось сказать об этом до того, как он не вздумал обогнать её и наградить своей фирменной раздражающей улыбочкой.

– Кажется, я поняли о чëм ты. Попробуй догони.

– Ты кем себя возомнил?!

– Победителем? – Искристый смех, пробирающий до потаённых мурашек.

Эта наглость, точно шершавость на ровной поверхности, зацепила Стеллу. Она оттолкнулась ногами и палками, оставляя за собой сотни метров заснеженной дороги.

Ёлки вокруг распушились от снега, среди ветвей сияли золотые и серебряные ленты огней, почти изживая ночь в чудном лесу. В лесу, в котором, казалось, никого, кроме двух безумцев, не было. Они катили по извилистым тропам с выложенной по краям лыжней для начинающих, меняли направления так резво, будто плана у них не было, а если и был когда-то, то он остался на лавочке в раздевалке. Стелле не составляло труда обогнать Марка – новичка в этом деле, – потратить лишние минуты на короткое восхождение по небольшому склону и урвать победные пять дополнительных при спуске с неё. Однако если Стелла могла хвастаться навыком, отполированным годами, то Марк с таким же успехом кичился тем, что был любимчиком жизни и та с радостью наградила его пугающей способностью получать всё, чего он действительно хотел. А на той сказочной тропе под искусственными жёлтыми звёздами он хотел догнать её, опередить и победить.

– Слава у того, кто первый достигнет подножия!

На склоне они оказались вместе и оттолкнулись как будто бы одновременно. Ощущение скорости, иллюзия неконтролируемого падения по заснеженной горе захватили весь мир. Сердце билось в горле, заглушая снежный скрип. Жар опалял щëки, слëзы наворачивались на глазах, а далёкая земля всё приближалась, круто сворачивая вправо.

Стелла мельком взглянула на своего врага и резко оттолкнулась палками, придавая себе скорости. Она была первой – совершенно точно была! Всего несколько сантиметров, но победа была её. Резкий поворот, остановка и визг на всю округу. Жар, что копился внутри, в одной точке в груди, вдруг распалился и взорвался в теле, окутывая его целиком. Неожиданный восторг пробрал её, и Стелла не могла понять, откуда он взялся и где его истинные истоки.

Ей хотелось прыгнуть, но лыжи повели, почти свалив её наземь.

Марк же не смог так грациозно затормозить, поэтому при попытке был безжалостно похоронен в снегу под ёлками. Кашель смешался с хриплым смехом. Ему никак не выбраться из снега с лыжами на ногах: любая попытка встать закончится очередным падением.

– Тебе ещё далеко до профессионала, – Стелла отстегнула свои лыжи, бросила палки и подошла к проигравшему. – Давай помогу.

Он принял её руку, но не поднялся – дернул на себя, затянув Стеллу в сугроб. Его выходка привела к тому, что снежная пучина провалилась, и юноша оказался почти обездвижен и снегом, и лежавшей на нем девушкой. Марк улыбнулся. Мягко, немного игриво. С одной ямочкой на щеке.

– Не стоит доверять проигравшему врагу.

– В любой момент я могу тебя здесь похоронить, – несерьёзно пригрозила она, разглядывая уже так хорошо запомнившееся ей лицо. В глазах блестели блики от гирлянд. Колючий зимний лес наполнил аромат весны и вишнёвых цветов.

Они замолчали, не зная, что можно сказать друг другу. Жар от быстрой гонки согрел, разогнал кровь и сердце. Стелла слышала собственное дыхание так, будто оно почти выбралось наружу и легло ему в руки.

– Мне показалось, – он коснулся большим пальцем края её губ, – ты почти улыбнулась.

Жаркие мурашки опалили нервы.

– У тебя руки холодные.

– Может, немного.

Секундные заминки показались бесконечным, смущающим часом. Кожа его рук была холодной – она щипала ей щеку, губы, и почему-то её сознание сузилось до этого мимолетного, незначительного касания. Мысли о нём заполнили разум, испугав её.