Звёзды - это блюдо, которое подают холодным (СИ)

— Вот, примерь, — флойд извлёк из встроенного шкафа комбинезон, похожий на свой: чёрный материал с сильным глянцевым блеском, смахивающий на латекс или лакированную кожу. Словом, мечта рокера и байкера в одном флаконе.

Надо же, как банально. А она ожидала, что флойд сейчас напечатает ей одежду на принтере или вообще материализует на каком-нибудь наносинтезаторе из тёмной энергии и субатомных частиц.

— Что, не нравится? — флойд неверно истолковал её разочарованный взгляд.

— Я в восхищении, — мрачно проворчала Клементина, влезая в комбинезон.

Вопреки ожиданиям ткань оказалась мягкой и тянущейся, как трикотаж, а на ощупь — почти как натуральный хлопок.

— Капюшон накинь, — командовал флойд, — и подними воротник. Вот так… М-да, за флойда ты, конечно, не сойдёшь — ростом не вышла, да и бледная как покойник…

— Уж какая есть, — едко хмыкнула она.

— Но в таком виде ты хотя бы не вызовешь подозрений, если кто-то заметит тебя издали и мельком.

Клементина ахнула, пронзённая воспоминанием.

— Я видела здесь человека! Когда только вошла. Я его не знаю, я же совсем недавно получила патент. Я хотела спросить у него, где можно найти кого-то из ваших, но он убежал… А я так и не поняла, контактёр это или… Я ещё и поэтому решилась зайти внутрь — я решила, что сюда м-можно… — она замялась.

— Это был не человек, — отрывисто произнёс флойд.

— Не человек? — недоумённо повторила Клементина. — А кто же?

Флойд оставил её вопрос без ответа.

Похоже, она ненароком затронула какую-то табуированную тему.

— А что такое "тенри"? — спросила она первое что пришло в голову — исключительно ради того, чтобы перевести разговор в другое русло.

Флойд медленно развернулся к ней; рубиновые глаза опасно полыхнули.

— А вот это, Клементина, — он специально выделил интонацией её имя, — тебя совершенно не касается.

Впечатление было такое, будто он собирался ответить гораздо более грубо, но сдержался.

Девушка пожала плечами. Надо же, какие мы грозные.

— Не хотите отвечать — и не надо, — пробурчала она себе под нос. — Не больно-то и хотелось.

Флойд окинул ее оценивающим взглядом. Поправил капюшон, надвинув на глаза. Что-то недовольно прогудел, но, видимо, счёл результат "маскарада" удовлетворительным, потому что властно схватил за запястье и двинулся вперёд, увлекая за собой. Шли они очень быстро — Клементина еле успевала перебирать ногами.

Назад, в светлый просторный коридор, изгибающийся плавной дугой, через череду дверей, налево — там оказалось что-то вроде лифта, только без стен: открытая платформа, мягко качнувшаяся, когда они шагнули на неё. Никаких тросов Клементина не заметила, эта платформа также свободно парила в воздухе, будто по волшебству. Земные учёные от столь грубого надругательства над фундаментальными законами физики гарантированно схватили бы инфаркт.

— Есть вещи, рассказывать о которых я не имею права, — неохотно заговорил флойд после долгого молчания. — А есть и такие, о которых лучше вообще не знать.

Клементина пожала плечами.

— Так я ничего и не знаю. Я ведь не флойд. Я всего лишь человек. Увы.

— Считаешь, тебе не повезло? — он усмехнулся, но Клементина с удивлением уловила в его тоне не очередное ехидство, а понимание. — Полагаешь, ты была бы счастливее, родись ты флойдом?

Ей понадобилось время, чтобы справиться с обуревавшими её эмоциями и придать голосу твёрдость.

— Мы заперты на нашей планете. И даже не знаем причины. А у вас — целая Вселенная. Сколько в ней звёзд, сколько планет? Сколько цивилизаций, кроме вашей? Вы правы. Лучше бы я ничего не знала. Козявке, не способной обрести крылья, не стоит знать, что есть мир, созданный для бабочек.

— Ненавидишь нас.

Он не спрашивал, а утверждал. У Клементины холодок прошёл по коже от его невозмутимости. Но врать не хотелось, и она промолчала. Тем более если флойды действительно чувствуют обман, притворяться нет никакого смысла.

Вежливость — это, конечно, замечательно, но иногда она — синоним фальши и лжи.

Следом за флойдом Клементина вошла в довольно просторную комнату гексагональной формы, как и все помещения на корабле. Скосы у пола и потолка на человеческий взгляд выглядели непривычно и неудобно, к тому же съедали свободное место, но с точки зрения сопромата такая конструкция, судя по всему, являлась гораздо более прочной.

Мебели здесь не было вообще, и угадать назначение комнаты не представлялось возможным. Но зато здесь имело то, что заставило сердце девушки часто забиться в радостном волнении: иллюминатор.

Вот только вместо ожидаемого звёздного пейзажа за ним простиралась невнятная серая муть.

— Атмосфера? — предположила Клементина, шагнув к окну. — Мы идём на посадку?..

Флойд беззлобно рассмеялся.

— Нет. Корабль выполняет расчёт и построение траектории. То, что ты видишь, — это изнанка пространства.

Ого. Полёт через подпространство. Выходит, их учёные-теоретики оказались правы?

Вот только откуда этот мутный, будто замороженный свет? Разве здесь не должна быть кромешная тьма?