И долиной стелется.
За туманом ничего не видно,
Только дуб зеленый виднеется...
Под тем дубом - пели - колодец стоял, а из колодца девица воду брала. Опустила лишь ведерце золотое - и потерял казак покой... И грустил он, тот казак, целые столетия, и томиться будет, пока не положат песенное слово его в могилу вместе с ним...
В самозабвении закрыв глаза, Яринка голоском своим вырывалась из леса чужих голосов ясной березкой. И была так счастлива, что собственного тела не ощущала, и не кровь текла в ее жилах, а только один голубой голосок.
Целый венок песен сплели девчата, пока доехали до Половцев. Умолкли только тогда, когда уже проезжали по совхозному двору - оглядывались и расспрашивали у возчиков: а что это, дядь, а что вон то?.. Особенно удивили их огромные бетонные круглые ямы для коровьей мочи. Соскакивали с подвод, заглядывали вниз, ужасались - ух! ох! - не дай бог упасть! А силосная башня вызвала настоящий восторг - ну ты гляди, высокая, как церковь!..
Рельсовая колея для подвозки жома к воловням показалась таким дивом, что некоторым захотелось прокатиться, но, осмотрев ржавые вагонетки, от которых пахнуло на них кислым, побежали назад к подводам.
Снова выехали в степь. Плантация была ровная и гладенькая, как широкое ситцевое полотно в зеленую полосочку.
Под вербой у канавы их уже поджидал вчерашний табельщик. Он полулежал, опершись спиною о ствол, и лениво хлестал по траве коротким арапником. Оседланный конь его дремал, понурив голову. В сторонке, в канаве, обтянув ноги юбками, сидели девушки - штатные работницы совхоза.
- А где же ваши музыканты? - со смущенным вызовом громко спросила Яринка и съежилась, словно совершила глупость.
Но все девушки тоже зашумели наперебой - музыканты, музыканты где?..
- А, козочка!.. - узнал парень Яринку. - Не подвела!.. А с музыкой будет так: как поведу я этим смычком, - кивнул он на арапник, - так запоете и скрипкой, и тоненькой сопилкой. И уж танцевать станете!..
- Мы домой убежим! Ей-богу, убежим! - Яринка совсем осмелела.
И девушки, как эхо, поддержали ее:
- А убежим, убежим!
- Чтоб не обманывали!
- Какая работа без музыки?
- А ну-ка, цыть! - бодро вскочил парень на ноги. - Пошутил я. Будут вам музыканты. Я ж говорил - к полудню.
- Обманете! Обманете!
- Скажите вы им, девчата! - обратился табельщик к своим работницам.
- Будут, будут, честное комсомольское! - подтвердила очень красивая девушка из совхозовских - смугло-румяная, с нежным овалом лица, с темным пушком на губе. - Честное комсомольское!
- Как, как? Про что это она?
- Какое-то комсомольское - говорит.
- И не слыхали такого.
- Пускай лучше побожится!
- Им, комсомолам, божиться никак нельзя, - лукаво отозвался табельщик, - грех!
- Гляди ж ты! Они что - и с нечистым знаются?..
- Мы, комсомольцы, против бога, за мировую революцию! - сказала та же самая девушка, с пушком на губе.
- Ну, чудеса, да и только!.. - всплескивали руками старшие девчата. А музыканты, видать, все же будут.
- Пошли, разведу по рядам.
И за табельщиком, нанизываясь из гурьбы в ожерелье, стайкой потянулись девчата. Совхозовские на правах хозяек выбегали вперед.
Каждая занимала по три ряда.
Яринке выпало идти между Марией и совхозовской красивой девушкой.
Яринка начала работу очень неуверенно. По-видимому, оттого, что рядом шла опытная работница, к тому же сзади плелся табельщик.
- Грицко, а пошли б ко всем чертям! - беззлобно прикрикнула на него смуглянка. - Чего наступаете на пятки?
Парень засмеялся и, подбоченившись, отстал.
- Сам проверять буду! - весело погрозил он.
- А мы не боимся, - отозвалась Яринка каким-то сдавленным от смущения голосом.
- Тебя как зовут? - спросила совхозовская.
- Яринка. А ее, - кивнула на подругу, - Маруся Гринчишина.
- А меня - Павлина Костюк.
- А ты и вправду в этих... комсомолах?
- А как же.
- А банды не боишься?
- Да немного страшновато. Ну, лесовики к нам не сунутся. У наших ружья да еще пулемет. А дядька Сидор Коряк - это кузнец - у наших за старшего. А он уж такой боевой!.. Без одного глаза... В германскую три креста получил. И на Деникина ходил, и на белополяков... У него дома сабля висит с надписью... Так он, как выпьет немного, снимет свою саблю, махнет вокруг себя - ну, как на картине, - эх, молодежь, говорит, люблю я казацкую справу!.. Особенно, говорит, приятно мне сразиться за советскую власть!..
Яринка внимательно присматривалась, как работает Павлина, и постепенно ее собственные движения стали увереннее, а вскоре она совсем осмелела, перестала отставать от совхозовской.
Мария сердилась:
- Куда так гоните? Вон видите - все позади. Живыми на небо захотелось?
- Что это она? - удивилась Павлина.
- Да-а... Не выспалась. Парубок у нее недобрый, - засмеялась Яринка.
- Туда же! Но работать надо как следует.
- А вам что - больше платят? - спросила Яринка.
- Так же, как и всем. Да только совесть нужно иметь. Если будем плохо работать, то буржуи нас без хрена съедят.
- Так, так! - Яринка не могла представить, как это могут ее съесть без хрена.
- А у вас на селе комсомольцев нет? - поинтересовалась Павлина.
- А-а... Откуда они у нас возьмутся?