Звезды и ведьмы (СИ)

   Она сказала это наобум, из намерения вынудить нас заняться опровержением, что, несомненно, разрядило бы обстановку. Но вышло только хуже: Олег, не сказав ни слова, молча поднялся и ушел. До этого сестры придерживались той точки зрения, что я, и отчасти Олег, в проявлении сердечных чувств находимся у них под "полным контролем". Теперь же, когда они поняли, что это не так, им стало нехорошо. Мысль о том, что где-то появилась соперница, заставила Нину густо покраснеть. А Татьяну, чего я не совсем не ожидал, подойти к окну и смотреть, как уходит Чибис - один ли? А вдруг на набережной его уже поджидает девушка?

  Я пробормотал извинения, и, оставив тарелку нетронутой, направился в университет. Олег на занятия не явился, что вызвало у меня невыносимые страдания. Воображение бурно рисовало, как Чибис уже нашел, и вовсю обхаживает Настю. Лекции не лезли мне в голову, я часто вздыхал и выходил из учебного корпуса, проветриться на свежем воздухе.

  В конце концов, я додумался посмотреть в интернете, скольких балерин в этом году приняли в Большой театр. И кого из них зовут Анастасией. На мое счастье, с таким именем оказалась только одна.

   Кроме того, я выяснил, что, по странному совпадению, Настя танцует в Лебедином Озере ту же партию, что когда-то танцевала тетя. Я предположил, каким образом Настя узнала о Марине Юрьевне. Видимо, Насте рассказали о предыдущих исполнителях, а в их числе, упомянули и Марину Юрьевну. Хотя тетя относительно недолго была балериной, однако отдала главному театру страны значительную часть жизни, и коллеги наверняка помнили ее.

   Знакомясь далее с информацией на сайте театра, я узнал, что вечером у Насти должен состояться спектакль. Мне сразу стало легче. Я понял, что сейчас она занята подготовкой к нему. И пока представление не закончится, у Чибиса, как бы он ни старался, нет шансов получить от Насти даже дежурной улыбки.

   В результате вместо того, чтобы бежать к Большому с желанием опередить Олега, я занялся насущными делами. В частности, досидел положенные академические часы, а во второй половине дня пошел вместе со злыми и неразговорчивыми (из-за отсутствия Чибиса) сестрами проводить детский день рождения.

   Но, как только я освободился, сразу помчался на театральную площадь. Я наизусть знал все подъезды театра, и, разумеется, тот из них, через который выходят балерины. По обыкновению, возле него толпились разгоряченные спектаклем поклонники. Среди них я заметил и Олега. Он прикинулся, что не видит меня. Букет у него был слегка увядшим, похоже, Чибис стоял здесь не первый час. Хорошо, что нам не пришлось долго прятаться друг от друга: двери распахнулись, и первой среди балерин вышла Настя. Толпа поклонников тут же пришла в движение. Ее окружили, и начали просить автограф. Пробираясь среди людей с намерением попасться Насте на глаза, мы поневоле оказались рядом. Она увидела нас, и, избавившись от воздыхателей, вся такая хорошенькая, сияющая от удачного представления и пришедшей к ней славы, взяла под руки. Радостно воскликнула:

  - Ах, мальчики! Как я счастлива вас видеть! Какой сегодня удачный день! - и заставила с ней покружиться. Я засмеялся вместе с Настей, до чего мне похорошело от ее веселья. А Олег стал выглядеть еще угрюмее, чем был до этого. Настя с улыбкой посмотрела на нас и спросила, не хотим ли мы ее проводить. Глядя в разные стороны, мы согласились.

   Накрапывал дождь, зонта ни у кого и нас не было, но идти оказалось недалеко. Богатый меценат, покровитель Большого, предоставил начинающим балеринам квартиру неподалеку от театра, которую они с юмором и называли "общежитием".

   В самой большой комнате имелся диван невероятных размеров, на котором легко размещалось семь, а то и восемь человек. Все проживающие в квартире балерины танцевали в спектакле вместе с Настей. Приходя одна за другой, они буквально падали на этот диван, делясь впечатлениями от выступления. Я уселся на стул в одном углу комнаты, а Чибис занял кресло в другом.

   Олег, не зная, что делать со своими цветами, положил их на подоконник, к другим букетам, среди которых выделялись роскошные, с богато оформленными визитками. Девушки достали шампанское, намереваясь отпраздновать успех. Я открыл сумку с едой, которой меня снабдили родители ребенка, чьи именины я помогал вести. Еды оказалось много, хватило на всех, к тому же балерины много не кушают.

   После трапезы создалась условия для непринужденного общения. Воспользовавшись этим, я принялся острить и отпускать комплименты, при этом улыбаясь своей "фирменной" улыбкой, безотказно заставляющей девушек в меня влюбляться. Однако балетные феи реагировали вяло, что быстро охладило мой пыл. В этой квартире существовало неписаное правило, общее для всех находящихся тут балерин, и ими строго соблюдаемое. Оно гласило, что посторонним, и в особенности мужчинам, вход запрещен.