Звезды исчезают на рассвете

— Договорились, — ответил Фоуден. Он вышел из телефонной будки и пошел в сторону Виктории по Сент-Джеймс-стрит.

Грили повесил трубку и простоял несколько минут, неподвижно уставившись на телефон, потом вынул из кармана сигарету и закурил. Мысли вихрем проносились у него в голове, пока он просчитывал дюжину вариантов возможностей. «Это наше Ватерлоо», — подумал он, чувствуя, что любопытство в нем готово возобладать над тревогой. Он был увлечен Зиллой и со дня на день был готов ей в этом признаться. Но она погибла. Вот и конец приключению.

Грили, рассуждая без эмоций, заставил себя отодвинуть мысли о Зилле на задний план. Сейчас его больше интересовал Фоуден. В некотором роде он даже был готов ему посочувствовать, ведь Фоудену и вправду трагически не везло: встретить прекрасную девушку, завязать не только деловое знакомство, но и, возможно, легкий флирт и, вернувшись из табачной лавки, обнаружить ее труп… Если дело обстояло именно так, то завидовать Фоудену не было причин. Грили даже ощутил нечто вроде симпатии к нему.

А вдруг у этой трагедии имелось совершенно другое объяснение? Он пожал плечами, потом снова повернулся к телефону и набрал номер.

Почти сразу же ему ответила секретарша Куэйла.

— Алло! Говорит Грили. Мистер Куэйл у себя?

— Да! — ответила она. — Будете говорить по этой линии или переключить на личную? Он сейчас у себя дома.

— Давайте личную, — потребовал Грили, — и отключите свою.

— Разумеется, мистер Грили, — отозвалась девушка. Грили немного подождал. Вскоре послышался голос Куэйла.

— Да, — сказал он. — Что случилось?

— Боюсь, что сообщу вам плохие новости, сэр, — ответил Грили.

— В самом деле? Да что же произошло, наконец?

— Зилла Стивенсон! Фоуден позвонил мне. Он должен был встретиться с Зиллой у нее дома. Вышел купить сигарет, отсутствовал, по его словам, не более четверти часа, а вернувшись, увидел, что дела плохи.

— Я понял, — сказал Куэйл.

— Он говорит, что не видел ничего более ужасного, и считает, что она покончила с собой.

— А что сейчас поделывает сам Фоуден? — спросил Куэйл как будто без всякого интереса.

— Я приказал ему сидеть на месте и не высовываться. Он вернулся к себе. Я сказал, что в данном случае лучше всего будет известить начальника Зиллы и что я, мол, знаю, где находится его контора. И даже смогу войти с вами в контакт.

— Со стороны Фоудена не поступало никаких предложений? — как бы невзначай спросил Куэйл.

— Только одно. Он собирался вызвать полицию. Я сказал: «Никогда в жизни!» Я добавил, что не исключено, что кто-то свел счеты с Зиллой, и лучше будет в данный момент не действовать в открытую. Кажется, он поверил.

— Ясно, — сказал Куэйл. Грили продолжал:

— Я думаю, что у нее дома сейчас творится черт знает что. Надо бы там хорошенько прибрать.

— Разумеется, — сказал Куэйл. — Надеюсь, Фоуден сообразил запереть дверь на ключ?

— Он так сказал, по крайней мере. — После небольшой паузы Куэйл сказал:

— Слушайте. Отправляйтесь немедленно к ней. Когда войдете, обязательно заприте дверь. Я полагаю, что это еще один случай эпидемии. Соображаете?

— Конечно, — ответил Грили. — То есть придется проделать то же самое, что в случае с Ли?

— Вот именно. Вы все правильно поняли. То же самое. Скорая помощь с сиделкой прибудет примерно через полчаса. Вас как раз хватит времени для того, что вы должны сделать, верно?

— Думаю, что хватит, — ответил Грили.

— Отлично, — сказал Куэйл. — Сейчас без десяти одиннадцать. Санитарная машина будет там в одиннадцать с четвертью. Нечего устраивать из этого особую тайну, просто тяжелый случай инфекционного заболевания, вот и все. Сиделка знает, в чем дело. Возможно, с ней прибудет и врач.

— Хорошо, — сказал Грили. — Я все понял.

Он подошел к старому гардеробу, вынул пиджак, оделся, грустно улыбнулся своему отражению в небольшом зеркале, взял с вешалки фуражку и вышел.

III

В одиннадцать вечера блондинка из конторы Куэйла пришла к Феллсу. Она попросила у домовладелицы разрешения поговорить с ним и осталась ждать в прихожей.

— Добрый вечер, — поздоровалась она, увидев, что Феллс уже спускается по лестнице. — У меня для вас письмо, — сказала она ему, протягивая ярко-розовый конверт. Феллс сразу понял все. Всякий раз, как Куэйл отправлял послание в розовом конверте, это означало, что по ему одному известным причинам нельзя было связаться по телефону и что ситуация очень серьезная.

Феллс взял конверт и спросил:

— Будете дожидаться ответа? — машинально отметив про себя, что девушка очень хорошенькая.

— Нет, ответа не требуется, — ответила она. — Спокойной ночи.

Она открыла входную дверь и вышла.

Феллс вернулся в свою комнату и вскрыл конверт. Письмо было зашифровано. Если бы даже блондинку угораздило потерять его на улице, содержание письма в розовом конверте не стало бы достоянием случайного человека. Феллс устроился под лампой с четвертушкой бумаги и расшифровал послание, вписывая новый текст между машинописными строчками: