Звезды над нами

А затем из гула голосов вырвался один, достаточно громкий, чтобы Карсвелл услышал его, но в то же время достаточно тихий, чтобы казалось, будто это не было сказано специально для него.

— Если Кейт Фэллоу — лучшее, что он смог найти, чтобы справиться со своими проблемами, значит, ему катастрофически не везет.

Кто-то фыркнул. Несколько девчонок захихикали, прикрывая рот рукой.

Карсвелл оглянулся и увидел ухмыляющегося Райана Даути — приятеля Жюля. Он смерил его взглядом и обернулся к Кейт. Ее улыбка потухла.

Карсвелл сжал кулак, почувствовав внезапное и совершенно неожиданное желание двинуть Райану Даути в челюсть. Но вместо этого, когда класс успокоился, он проигнорировал это чувство и снова придвинулся поближе к Кейт.

— Так, на чем мы остановились? — сказал он, балансируя между небрежностью и нервозностью. — Ах да! Может, пообедаем сегодня вместе, во дворе? — Придется отменить дневную игру в карты, и это несколько притормозит осуществление его планов, но если сегодня он сдаст задание по математике, полностью и вовремя, то его оценки начнут немедленно исправляться. До начала июльских каникул всего неделя, а ему необходимо убедить отца, что все налаживается. — Что скажешь?

Кейт снова раскрыла рот, румянец вернулся на ее щеки.

— Карсвелл!

Вздохнув, он повернулся к Блэкли и не стал отводить глаза.

— Да, Блэкли?

Негодование в ее взгляде смутило его.

— Я думала, мы сегодня работаем в паре.

— Хм… Я не уверен, Блэкли. Боюсь я уже попросил Кейт, но… — Он робко улыбнулся Кейт, — полагаю, она мне еще не ответила.

Блэкли хмыкнула.

— Ну, тогда может нам стоит отменить и наше свидание на танцах. Тогда вы двое сможете вместе бороться с обстоятельствами и достигать целей.

— Что? — Он выпрямился.

— На прошлой неделе, — сказала Блэкли, водя пальцем по краю парты, — я спросила, пойдешь ли ты на танцы, и ты ответил, что я буду первой, кого ты позовешь, если соберешься. Так что я рассчитываю на это.

— О, верно. — Карсвелл потерял счет девочкам, которым он говорил нечто подобное, что с его стороны, вероятно, было непредусмотрительно, но когда Блэкли спрашивала его об этом, он надеялся, что сможет убедить ее вложиться в фонд «Пошли Карсвелла в космос».

— К сожалению, — сказал он, — похоже, что в этот день я буду сидеть с малышами моих соседей. Тройняшки, им два года. — Он покачал головой. — Это сущее наказание, но они чертовски милы, невозможно не влюбиться в них.

— О! — Гнев Блэкли превратился в обожание.

Карсвелл моргнул.

— Но если окажется, что я им не нужен, ты будешь первой, кто об этом узнает.

В ответ на лесть она вздернула плечи.

— Но ты хочешь работать со мной сегодня?

— Ну, я был бы рад, но я правда уже попросил Кейт… Кейт?

Кейт сидела, опустив голову, ее волосы падали на лицо, так что виден был только кончик носа. Она как будто окаменела, костяшки пальцев побелели — так сильно она вцепилась в стилус.

— Все в порядке, — ответила она, не поднимая взгляда. — Я уверена, преподавательница разрешит мне поработать самостоятельно. Ты можешь работать со своей подружкой.

— О… она не… мы не…

Блэкли схватила его за руку.

— Видишь, Кейт не возражает. Ты говорил, что выбрал Джоэла Кимбро?

Откашлявшись, Карсвелл посмотрел сперва на Блэкли, потом опять на Кейт, замкнувшуюся в себе.

— Ну, хорошо. — Он опять склонился к Кейт. — Но мы все же встретимся за ланчем? Так чтобы я мог, ну ты помнишь, проверить то задание по математике?

Кейт заправила волосы за ухо и подняла на него взгляд, раздраженный и понимающий одновременно. Этот взгляд сказал ему: она точно знает, что он делает или пытается сделать. С ней. С Блэкли. С каждой девочкой, которую он когда-либо просил об услуге. Карсвелл с удивлением почувствовал разряд стыда, пробежавший вдоль позвоночника.

Она скривила губы.

— Не думаю. И, наверное, нам все-таки не стоит заниматься вместе.

Отвернувшись, она засунула в уши наушники, и на этом их разговор закончился. У Карсвелла осталось чувство разочарования, по каким-то причинам, не ясным ему самому, совсем не относящимся к математике.

— Флэш роял, — сказал Карсвелл, беря карты в руку. Козырные тузы. Тройка бьет дом.

— Почему двойка никогда не бьет дом? — спросил Энтони, беря свои карты и перетасовывая их.

Карсвелл пожал плечами.

— Можем играть так, если хочешь. Но это значит, что ставки будут ниже. Не так много риска, не так много барыша.

— Пусть будет тройка, — сказала Карина, ткнув Энтони локтем в бок. — Энтони просто боится опять проиграть.

Энтони нахмурился.

— Просто, мне кажется, шансы несколько смещены в пользу Карсвелла, вот и все.

— Что ты хочешь сказать? — Карсвелл махнул рукой на банк. — Я проиграл последние три раза подряд. Вы, ребята, выжмете меня тут досуха.

Карина вскинула брови, как бы говоря: «Видишь, Энтони? Считай сам».

Энтони покорно смолк и вытряхнул свою ставку в банк. Они играли с фишками из школьного ланча: оливки заменяли микроюнивы, чипсы шли за один юнив, перец чили — за пять. И отдельного труда стоило следить, чтоб Цзян, который сидел слева от Карсвелла и обладал акульим аппетитом, не ел их в перерывах между играми.