Звезды падают вверх

Кольцов заглянул в один из покинутых кабинетов. Двери не было. Пятнадцать лет назад здесь, помнится, размешался главврач, как они его промеж собой называли, – тот самый высокий, статный генерал в штатском. Теперь же в кабинете не осталось ни-че-го. Столы, стулья, дверь, даже косяки и рамы – все, что могло пригодиться в хозяйстве, было вывезено: мародеры из ближних деревень постарались. Умывальник вырвали с мясом. Кафельную плитку на стенах побили вдрызг. На полу валялись керамические обломки и битое стекло. Железный медицинский шкаф валялся на боку. Высокий сейф зиял распахнутой дверцей.

Конечно, никаких документов. Ни единой бумажки. Да и глупо было надеяться, чтобы хоть что-то могло сохраниться.

Кольцов вздохнул. Он ожидал чего-то подобного. А даже если бы все здесь сохранилось в том виде, как было пятнадцать лет назад, – что бы ему это дало? Он походил бы вдоль неприступного забора? Нанес секретный объект на карту?

Если быть честным перед самим собой, его привело сюда не столько дело, сколько ностальгия. Ему снова захотелось побывать там, где они – молодые, веселые, здоровые, полные надежд и честолюбия, – бежали когда-то наперегонки, как дети, на спортплощадку. И были живы Веничка, Илья Ильич… И все другие… И Марина… Ему просто захотелось снова оказаться в том месте, где он был счастлив… А он – несмотря на опыты, строгий режим и несвободу – был, черт возьми, счастлив тогда…

Кольцов развернулся и заторопился по коридору прочь из здания.

Как же звали того морячка? Судя по письму Венички, он оставался единственным из них живым. Кличка у него была… Да, все звали его Карандашом. Но не потому, что он был маленьким или субтильным. Нет, Карандаш уже тогда выглядел как настоящий мужик: мощный торс, большая голова… Он, кажется, был самым старшим среди них… Отслужил три года во флоте… Карандаш, Карандаш… Кажется, это прозвище шло от фамилии… От какой? Карандашов? Нет… Карандин? Не похоже. Фамилия была необычная, он ни раньше, ни после ни разу такой не встречал… Каранин? Да нет же… Ну, думай, думай, Кольцов!.. Ты же два месяца напролет слышал, как его выкликают на вечерней поверке…

Вдруг в памяти четко всплыло: Карандышев. Точно: Карандышев! Все сошлось. Когда вышел фильм Эльдара Рязанова по «Бесприданнице», Кольцов услышал эту фамилию второй раз. Там еще Карандышева Мягков играл… Помнишь, ты еще поразился непохожести лысенького хлюпика в исполнении Мягкова на нашего Карандаша – мощного, большеголового, мужиковатого?..

Карандышев. Курсант из Ленинграда.

Впрочем, курсантом из Ленинграда он был пятнадцать лет назад. Сейчас он запросто может быть кем угодно. И жить где угодно.

И не жить – тоже.

Кольцов вышел на крыльцо разоренного корпуса. Сквозь бетонные плиты дорожки пробивалась трава. Солнце, клонящееся над лесом, отбрасывало длинные тени. «И все-таки Карандышев – это единственная ниточка, – подумал Кольцов. – Я должен его отыскать. Или хотя бы попытаться отыскать».

Он вышел из ворот и, не оборачиваясь, зашагал к станции.

То же самое время. Москва. Капитан Петренко

– …Пока мы установили только фамилию единственного, за исключением Кольцова, непогибшего курсанта, принимавшего в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году участие в испытаниях по программе Института прикладных психологических исследований, – продолжал капитан Петренко. – Его зовут Максим Семенович Карандышев. Одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, русский. Из рядов ВМФ демобилизован в восемьдесят седьмом году. С тех пор за Министерством обороны он не значится. Местожительство его в настоящее время неизвестно.

– Негусто… – пробормотал генерал Струнин. Полковник Марголин саркастически улыбался.

– У вас все? – спросил генерал.

– Так точно, – пробормотал Петренко.

– Ну-с, товарищи офицеры, какие будут предложения? – мягко оглядев собравшихся, спросил генерал Струнин.

Сотрудники КОМКОНа молчали.

– Пожалуйста, Владимир Евгеньевич, – он кивнул Савицкому.

– Для начала я хотел бы отметить огромный объем работы, который провели капитан Петренко и лейтенант Буслаев… – начал Савицкий.

Марголин скептически поднял брови.

– Сейчас не время для комплиментов, – перебил Струнин. – Пожалуйста, товарищ полковник, по существу…

– Мои предложения, – быстро переориентировавшись, Савицкий заговорил кратко и сухо, – сводятся к следующему. Первое, что касается поисков объекта. Разослать портреты и словесные описания Кольцова нашим коллегам из ФСБ. Повод есть: он разыскивается по подозрению в совершении убийства. Вместе с тем предупредить, чтобы его, в случае установления личности, не брали. Пусть установят наблюдение и тихо-спокойно ведут. Второе. В МВД о Кольцове предлагаю не сообщать. Там слишком много дыр, я боюсь утечки. К тому же менты не разберутся, возьмут объект, отобьют ему почки – зачем нам это надо?

– Пожалуйста, без фантазий, товарищ полковник, – прервал Савицкого Струнин.