Человеческая ласка и простейшая забота.Долго, долго в черном телеБыли все измучены посредством взвода или КЗОТа,Серной кислоты и жидкого азота.Легкие тела, вы быстро опустели.Ничему не надо оправданийВ мертвом доме, материнском лоне.Нужно быть суровее и непреклонней,Словно трахаешься в каменном гондоне.Хитроумнее и изощренней,Словно предстоишь ментам на беженском кордоне.Нужно зажимать в зубах свинцовый карандашикКак безрукий пишет, а слепой рисуетА безногий пляшетА другое не интересует
* * *
Я сделала б своими двух парней,Космополитов, лишенных корней,Известных литератора и журналиста,Достигших не последних степенейНа ниве алкоголя и художественного свиста,А также биллиарда, покера и виста.На театре военных действий, равно — теней.Но они замерзают в степи между двух огней,И даже если я включу систему иска Altavista,Они не откликнутся ей.Я замуж вышла бы за пианиста.Что примирить сумел, вообще, с наличием людей,А то от них тошнило до ушного свистаСосудистого и загробных лебедей.Я стала бы его бессмертною женой,Внимательным читателем Буковски,Когда б не юноша вертлявый за спиной.За жизнь цепляющийся властно, по-московски,Сентиментальный, но внутри вполне стальной,Не ягодиц его, яиц и волоски, и абрикоски.Когда б не этот воздух ледяной,Не звук безмозглый, шелест костяной,В глазах бегущая строка, круги, и звезды, и полоски.
Топографическая анатомия
1
нужно вынуть из сердца стальное сверло,передергиваясь, как экранный шарло,как повешенный на веревке,вкусу утонченному назло,что, впрочем, требует известной тренировкинужно медленно вывернуть по часовой,невзирая на ужас бомбежек и войодержимого пред экзорцистом,беса в пламени мглистом,отправляемого на убойКукловодом Самим либо Евангелистомвсякий раз рискуешь головой,если рожден убежденным фашистомв сиянии и перистом и мглистомтеатр великолепен теневойотдельное спасибо всем статистам
2
адреналин отпускает своих собаки поглядывает свысокакак дебильный мозг забивает косякв ожиданьи свистка,различая фальстартэто он делает, покане сошлись бессознательные войска,но и тогда он не выкинет белый флаг,не найдет дуракакак Чапаев, он мучится над столом,предвкушая разгром, позор, бедлам,и даже сабля напополамили шашка хуякне способны его предать.он готовится поговорить со злом,назвать его мудаком и козлом,обрести немедленно благодать —ну, натурально, маньяк.человек же потом начинает рыдать