Звезды смотрят вниз

– А мне что за дело до них? – злобно сказала Марта и крепко сжала губы. Щедрые похвалы по адресу Энни задели ее за живое.

Дэвид вдруг понял это и спохватился, что сделал промах.

– Скажи на милость, какое мне до них дело? – повторила она, повысив голос. – Что общего может быть у меня с этой шантрапой, с этими беспутными людьми?

– О, ничего, – сказал спокойно Дэвид и снова углубился в газету.

Через минуту мать положила ему на тарелку новую порцию ветчины. Это была ее манера доказывать свое беспристрастие и доброту. Дэвид нарочно не обратил на это внимания. Он находил поведение матери дико-безрассудным, но знал, что уговаривать ее бесполезно. Уговаривать Марту всегда было бесполезно.

В три четверти девятого он сложил газету и встал из-за стола. Марта помогла ему надеть пальто.

– Ты вернешься вовремя, несмотря на этот знаменитый ланч? – спросила она.

– Да.

Он улыбнулся ей на прощание. Сердиться на Марту тоже не имело смысла.

Бодро шагал Дэвид по направлению к вокзалу. Утро было холодное, на дороге уже похрустывала ранняя изморозь. Несколько шахтеров, шедших с Террас в «Нептун», поздоровались с ним, – Дэвид шутливо сказал себе, что вот пища для самомнения, если бы он был к нему склонен. Он видел, что становится в городе заметной фигурой, да и не только в городе, а во всем районе, но принимал это без всякого тщеславия. Приветствие Стротера у школы на Нью-Бетель-стрит очень позабавило его: быстрый, полуиспуганный взгляд, полный невольного восхищения. Стротер до смерти боялся Ремеджа, председателя попечительского совета школы, он очень страдал от оскорблений и запугивания с его стороны, и все выступления Дэвида против Ремеджа и восхищали, и пугали Стротера, и вызывали в нем сильное желание пожать Дэвиду руку. Это забавляло Дэвида: ведь в прежние времена Стротер с таким презрением взирал на него сверху вниз!

Пройдя полдороги по Фрихолд-стрит, он увидел ряд новых, еще не достроенных домов для шахтеров, которые тянулись от Хедли-роуд. Издали видно было, как люди таскают кирпич, замешивают известковый раствор, строят, строят… Это радовало Дэвида. В этом был своего рода символ, было обещание победы! Ах, если бы можно сровнять с землей дома Террас с их разбитыми каменными полами, лестницами без перил, кишевшими в стенах клопами, уборными на улице! Построить десять рядов новых жилищ, расположив их так (Дэвид усмехнулся при этой мысли), чтобы все они были видны из дома Ремеджа в Слус-Дин.

Он сидел в вагоне рассеянный, задумчивый и даже забыл прочитать в дороге газету.

В Тайнкасле он направился на Родд-стрит, все так же погруженный в свои мысли. На углу Родд-стрит на прилавке газетного киоска громко вопил заголовок: «Шахты – шахтерам!» Это была рабочая газета. Другой возвещал: «Жена пэра верхом на пони на прогулке в Парк-лейн». То была уже не рабочая газета. «Это интересно!» – с неожиданным воодушевлением подумал Дэвид, и подумал, конечно, не о жене пэра.

Геддона в конторе не оказалось. Дэвид повесил пальто и шляпу, перекинулся несколькими словами со старым конторщиком Джеком Хезерингтоном и прошел в следующую комнату.

Он работал все утро. В половине первого пришел Геддон, явно в дурном настроении, ибо он, как всегда в этих случаях, был неразговорчив и груб.

– Вы были в Эджели, Том? – спросил Дэвид.

– Нет. – Геддон разбрасывал по столу бумаги, ища что-то, а когда нашел, то оно, очевидно, оказалось уже ненужным.

– Что вы сделали с сегхиллскими отчетами? – рявкнул он минуту спустя.

– Занес их в книгу и подшил к делу.

– На кой черт вы это сделали? – проворчал Геддон. – Вы из породы добросовестных дураков. – Он бегло посмотрел на Дэвида, затем отвел глаза со смешанным выражением смущения и ласки.

Он опять нахлобучил шляпу и сердито плюнул по направлению к камину.

– Какие-нибудь неприятности, Том? – спросил Дэвид.

– Помалкивайте и идем, – отрезал Геддон. – Пора идти на этот поганый банкет. Я все утро провел с Нэджентом, и он сказал, что опаздывать нельзя. Джим Дэджен и само всемогущее божество, Беббингтон, также будут там.

Геддон молчал все время, пока они шли по Грэйнджер-стрит к Северо-восточному отелю. Они пришли в отель слишком рано, было только три четверти первого. Но они уселись за один из плетеных столиков в холле, и Геддон (для этого он, вероятно, и спешил сюда) выпил несколько рюмок, после чего как будто подобрел. Он поглядел на Дэвида с какой-то мрачной веселостью.

– Собственно говоря, я чертовски доволен этим, – сказал он. – Только порядком придется повоевать!

– Да о чем вы толкуете? Объясните, ради бога!

– Ни о чем, мой милый… Эге, а вот и наша аристократия пожаловала!

Он встал, так как вошли Гарри Нэджент, Дэджен и Клемент Беббингтон. Дэвид, тоже встав, горячо пожал руку Гарри и был представлен Дэджену и Беббингтону. Дэджен потряс ему руку, как старому знакомому, а Беббингтон поздоровался холодно и свысока. Геддон залпом допил свое виски. Дэджен предложил было всем выпить до завтрака, но Нэджент только покачал головой, и они прошли в ресторан.