Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2

Вчера после обеда здесь был Фон Ломов. Очень изменился. Смотрит на меня с нескрываемой озабоченностью. Из его слов понял, что у Мари или у Л. опять какие-то трудности. Прощались так, как будто надолго…

28 февраля

Изменить себя к лучшему не так трудно, как кажется. Для этого достаточно побороть в себе сомнения в своих лучших качествах и, главное, сомнения в своей способности к доброте. А чтобы с этими сомнениями покончить, нужно сразу же, с той минуты, как это осознаешь, жить так, словно живешь свой последний день.

Лишь только преодолев свои сомнения в способности к доброму, начинаешь вырабатывать в себе чистое отношение к вещам, лишенное принижающего прагматизма. И как только делаешь малейший шаг в этом направлении, всё в мире сразу становится дорогим, хрупким, неповторимым. Становится бесценным даже то, что минуту назад казалось неприятным, мешающим жить, ненавистным. Попав в такой мир, и муху не сможешь обидеть…

1 марта

Добрые люди на первый взгляд всегда кажутся немного ограниченными. Но это происходит оттого, что они не нуждаются в самооправдании и не заставляют свой ум изощряться в выискивании аргументов в свою защиту. Более того: «Как только является умная дальновидность, то является великое лицемерие…» — как метко заметил Лао-цзы.

2 марта

Ясный, солнечный день. С утра был на улице, подкапывал землю под кустами у въездных ворот, но чувствовал себя разбитым. Ночью видел тяжелые путаные сны. А мысли всё о том же…

Не знаю, что такое Бог. Но без Бога, без вопросов о Нем и даже без сомнений в Нем жизнь кажется непонятной и уж, по крайней мере, бессмысленной, вегетативной. Что любопытно: сомневаться в Нем может лишь тот, кому известен предмет своих сомнений. Неслучайно эти сомнения оказываются столь мучительными. Ведь давно подмечено, что легко сомневаться только в чистой абстракции, а не в чем-то реально существующем…

позднее

Истина, по сути своей, не может быть чем-то просто истинным, так же как аромат не может быть просто пахучим. Истина — это категория иного рода. Но если возвести эпитеты в превосходную степень, то всё сходится: истина может быть самой истинной, как аромат может быть самым пахучим. В ней не может быть середины, лишь крайность и максимальность. А поэтому «золотая середина», в которой будто бы находит равновесие всё истинное, — это заблуждение или самообман, к которому мы прибегаем для того, чтобы преодолеть в себе мелкие противоречия. Крайность истины нам так же ясна и непонятна, как бесконечность звездного пространства, при этом мы вправе не знать, что оно собой представляет, где оно заканчивается и что находится за его пределами…

3 марта, утром

Проснувшись, думал о чем-то необычном, давнем, волнующем. Было так легко и свежо в голове!

Видимо, неслучайно нам во всём приходится убеждаться собственными глазами. С чужих слов мы ни в Бога, ни в черта не способны поверить. Беда в том, что данная привилегия — возможность удостовериться в таких вещах «собственными глазами» — выпадает лишь некоторым. Большинство из нас проживает жизнь в неведении — одни в блаженном, другие в мучительном.

Верить не у всех получается, даже если человек тянется к вере и имеет насущную потребность в этом. В конце концов, это не всем дано, и мы часто этого не учитываем. Это словно дар, талант, но высший, не имеющий практического применения.

Как бы кто ни относился к понятию «Бог», принимая его за реально существовавшее историческое лицо, за субстанцию или за субстрат душевной деятельности, — это не имеет принципиального значения. Конечно, вера в субстанцию — это скорее верование, нечто неполноценное, попытка выйти сухим из воды, не больше, при этом оставив за собой право на последний выбор — то самое право, в котором человеку отказано. Отсюда и проистекает весь тот фальшивый «гуманизм», которым кичатся развитые страны, основанный на очень однобоком и половинчатом представлении о правах, основанный на праве, которого индивидуум считает своим долгом добиваться за счет ущемления прав других, и добивается он этого путем регламентации прав, разделения и подсчетов долгов и обязанностей чисто арифметическими методами, которые разрабатываются в парламентах. Какая бухгалтерия! Какое невероятное изобретение! И какая иллюзия! Ведь пытаться решить эти вопросы подобным способом — значит принимать желаемое за действительное. Или действительное за желаемое, что еще хуже…