Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Том 2

Весь день разглядывал небо. Какие сегодня изумительные облака! Как горы возвышаются по всему небосклону. Сегодня небо очень свежее и от многочисленных бирюзовых оттенков — ослепительное… Глядел на всё это и думал о том, какое это поразительно красивое зрелище и как бесполезно пытаться понять, почему оно доставляет глазам такое удовольствие. Как бессмысленно пытаться воссоздать что-либо отдаленно равное этому по красоте! Возможно ли хоть на ступеньку подняться до этого совершенства? Конечно нет. Но не к этому ли стремлению подсознательно сводится вся наша жизнь?

Сегодня наблюдал за двумя молодыми парнями, которые ловили на удочки плотву в небольшом пруду на краю леса. Оба были в высоких сапогах, кажется, военные с местной базы. Глядя на них, думал о том, что даже эта крохотная серебряная рыбешка, которая болтается у них на крючке, несет в себе неповторимое совершенство. Трудно передать это чувство. Но в тот миг, когда она трепыхалась, сверкая чешуей на солнце, каким бесконечно сложным и точнейшим творением она казалась. Красоту ее можно ставить под вопрос, можно допустить, что это, так же как с небом, вызвано субъективностью нашего восприятия, которое опосредовано самой нашей природой. Но что может сравниться с совершенством, с каждой чешуйкой этого творения? Постижимо ли это? Какая гениальная бессмыслица!

Не странно ли в таком случае наше намерение ставить на кон всю нашу жизнь, пытаясь соперничать с природой, когда наши руки никогда и близко ничего подобного сотворить не смогут? Хотя бы потому, что всё, что делается нами, оказывается в результате неживым.

Думал о том, что такие вещи могут оставлять равнодушным только настоящего сумасшедшего. У нормального человека они должны захватывать дух…

Думал о том, что все эти тщетные вопросы, которые мы не можем не задавать себе, конечно, тоже «запрограммированы» в нас и, может быть, являются таким же признаком совершенства для того, кто наблюдает за нами со стороны, как я наблюдаю за плотвой, болтающейся на леске, восхищаясь блеском ее чешуи. Вполне очевидно, что до меня эти же вопросы задавал себе кто-то другой — века назад, тысячелетия назад, и с тех пор от него и праха не осталось. Его для меня смыло, размагнитило. Так же как меня когда-то смоет для кого-нибудь следующего. Страшно подумать! Страшно представить себе на мгновение, насколько всё тщетно…

Войдя сегодня за газетой в магазинчик, где всё так буднично и так хорошо пахнет новыми журналами, думал о том, что невозможно любить страну, не любя людей, которые в ней живут…

Думал о том, как неизмеримо важно и радостно открывать для себя новые, незнакомые предметы в материальном мире, нас окружающем, как это было с каждым из нас в детстве. Такие открытия происходят с возрастом всё реже и реже. А какой это наполняет радостью, силой, желанием и потребностью всё изменить вокруг себя!.. Дело же в том, что в витрине молочного магазина я вдруг впервые в жизни увидел настоящие гусиные яйца — белые, похожие на куриные, но огромного размера…

Думал о том, что если буду продолжать жить так, как теперь, то непременно заболею чем-нибудь серьезным. Разрешение этой ситуации, выравнивание противоречий должно будет обязательно произойти. Природа не терпит принужденности…

Думал почему-то еще и о том, что все писатели сначала становятся известными, а потом хорошими. И верно подметил Р. Музиль по этому поводу: «Гений Наполеона начал развиваться лишь после того, как он стал генералом…» Довольно странная закономерность. И очень жаль, что это так…

ночью

Любовь к природе — проявление часто неосознанной любви к Богу, а равнодушие к ней — апофеоз безбожия, являющийся уделом людей мелких, черствых, в силу различных обстоятельств отторгнутых от настоящего, обманутых или просто потерявших смысл жизни.

Таков был я сам, когда любил жизнь подобно тому, как любят кусок сочного мяса, когда любил ее за непосредственные материальные блага, которые она мне преподносила — за комфорт, за красивую одежду, за красивые ноги женщин, окружавших меня, за любимые напитки и тому подобное, при этом не понимал, что всё главное у меня уже было, что оно было дано мне даром и что я тратил время впустую на приобретение второстепенного, годного только во временное пользование. Чего мне не хватало — так это конкретных «предпосылок», благодаря которым это главное могло бы стать сутью жизни, средоточием ежесекундного знания о себе настоящем.

Что же… Явления ценятся нами, когда они уже состоялись, когда представляются нам приложимыми к нашему аршину. Но истина в абсолютном. И она начинает излучать свой свет до того, как мы успеваем о чем-то подумать. Проникнуться этим — значит родиться заново. Причем с очень немалыми шансами прожить жизнь счастливую, лишенную больших разочарований.

26 апреля

Поздно. Открыл окно, и из парка пахнуло резким свежим воздухом. День был теплый, почти летний. По улице разносился тополиный пух. Персиковые деревья осыпались, земля под ними розовая — это удивительно красиво.

Продолжаю писать по тому же методу…