Звёздная ночь (СИ)

Я прикусываю нижнюю губу, в какой то степени чувствуя себя… обманутой? Слишком неприятно было слышать это не от Джиён, а от ЧонСока, которого она сама терпеть не могла за своё отношение ко мне. Ещё более паршиво становится, когда я понимаю, что вина за поведение Джиён полностью лежит на мне самой. Я могла бы осуждать такой поступок, только если бы сама не повела себя так же, скрывая от неё свою влюблённость в Чонгука и наши странные на тот момент отношения. Вообще удивительно, что она молча глотала всю эту скрытность и вела себя так, словно я могу себе это позволить и не посвящать её в определённые части моей жизни. Но всё же, как же тяжело было постепенно проебывать её доверие и осознать это только тогда, когда меня просто ткнули лицом в собственное дерьмо, чтобы что-то понять.

— Что за парень? — с интересом спрашиваю я, словно его слова не сумели меня задеть, но все же думаю, что ЧонСок и без моего притворства даже не догадывался, что это могло меня как-то уколоть.

— Тэхён, — коротко бросает он и всё-таки сьедает ягоду.

— И давно ты знаешь об этом парне?

— Часа два. Узнал, когда она отошла поговорить, и не вернулась.

Я непроизвольно чувствую облегчение от того, что знала об этом не дольше, чем сам ЧонСок. Сначала испытываю желание расспросить его об этом парне, но затем останавливаю себя, понимая, что он не может рассказать мне больше, чем то, что уже успел сказать.

— Если она хотела его позлить, то думаю, что ей удалось, — предполагаю я, мысленно ставя галочку в голове, под пунктом поговорить с Джиён и извиниться за своё чёртово поведение. Стоило заметить раньше, что мои мысли только и делали, что крутились вокруг Чонгука, словно других не менее важных мне людей не существовало. И в итоге я получила, то что получила: отсутствие Чонгука, который принял, пожалуй, самое тупое решение за двоих, и подругу, которая молчала обо всем плохом или хорошем, что происходило с ней, потому что считала, что достучаться до меня будет просто невозможно.

Замечательно, Лиён. Ты самый херовый друг на всем белом свете.

— Очень приятно быть средством для достижения чужой ревности, — говорит ЧонСок и вскидывает брови. Он сам был не в восторге от поступка Джиён, хотя никто из нас не испытывал должного удивления. Она часто поступала только так, как нужно было ей, ориентируясь только на свои желания. Но, общаясь со мной, я прекрасно замечала, что она не ставит свои предпочтения выше нашей дружбы, подавляя их и находя компромисс, хотя наше видение мира и интересы совпадали, как сломанные часы показывали правильное время — дважды в сутки.

— Лиён, у нас проблема, — я обращаю внимание на возникшую сзади моего стула Минсу. Она приоткрывает рот, чтобы продолжить реплику, но останавливается, сталкиваясь глазами с ЧонСоком, который так же заинтересованно смотрел на неё, — Привет, ЧонСок. Ты разве не должен был быть в деканате?

Я прыскаю от смеха, когда ЧонСок цыкает языком и вздыхает.

— Все сегодня рады меня видеть.

— Не ёрничай, — хмурится она и пожимает плечом, — Лиён, у нас порвался фотофон и выглядит всё, как минимум жалко.

— И? — безразлично спрашиваю я, из ниоткуда образовавшегося волнения делая очередной глоток пунша, опустошая стакан, — Просто забейте, — говорю я и ставлю пластиковый стаканчик на стол, рядом с пустой тарелкой. Мне даже не хотелось делать вид, что это меня беспокоило, и что я желала что-то исправить. Весь вечер потерял свою изюминку ещё вчера, и сейчас, даже смотря на всю красоту, созданную моими руками совместно с Чонгуком, я не испытывала восхищения. Наверное, ЧонСок пока был единственным человеком, который меня здесь удерживал. О каких декорациях может теперь идти речь?

Минсу опешила, явно не ожидая от меня подобного ответа, но всё-таки в последний момент воспользовавшись возможностью исчезнуть с места, переполненного радостью, я встаю со стула, плюнув даже на безразличие ко всему происходящему. Лишь бы уйти.

— Ладно. Я заберу ключ от кладовки и возьму другой фон, если никто не убрал его оттуда, — быстро говорю я и теперь перевожу взгляд на ЧонСока, — Поможешь Минсу убрать порванный?

— Без проблем, — соглашается он и следом встаёт со стула, задвигая его к столу.

Выйдя из зала, я замечаю, что в коридоре мне становится намного свободнее, словно с меня только что сняли тяжелейшие кандалы. Даже обычный разговор с ЧонСоком выжал из меня остаток сил, и теперь мне казалось, что вся чаша моей энергии была опустошена. Из-за этого мысль повернуть к выходу из школы казалась самой правильной, но в силу своей гребаной ответственности перед другими я шагаю к вахте, беру нужный ключ и отправляюсь в кладовку, где, наверняка, вместо нужного фона будет куча хлама, который пришлось убрать, чтобы освободить зал.