Звёздная ночь (СИ)

После его слов у меня возникает чувство ностальгии по времени, которое пролетело так же быстро, как и те красивые ласточки ещё до того, как Чонгук вернулся с бутылкой воды, которую я попросила его принести. Непроизвольно погружаюсь в воспоминания о том вечере, снова смакуя всю свою боль вперемешку с любовью, нежностью и следующим за ними счастьем. Кто бы мог подумать, что я зайду в зал за руку с Чонгуком, когда даже я сама не могла предполагать, что это случится? Этого не ожидал даже ЧонСок, который и подсказал своему неприятелю, где я находилась.

Тут же приходит в голову ненавистный взгляд Ёнсо, который с особым вниманием прожигал меня и переплетенные пальцы наших рук. Хоть Чонгук и был моим, что я успешно сумела показать, я чувствовала к ней своеобразную ненависть, и корила себя за это. Это чувство похоже на влюблённость, но имеет особенность быть крепче и длиться дольше, даже за неимением объективных на это причин. Я часто ловила косые взгляды в нашу сторону со стороны девушек, но её глаза излучали самую большую неприязнь, на какую они только были способны. Я подавляла в себе желание взглянуть на неё и ядовито усмехнуться, чтобы затем показать средний палец, но понимала, что это выглядит эффектно лишь в моем больном на тот вечер воображении. Ведь на деле, я вообще ничего не должна чувствовать по отношению к человеку, которого даже не знала, но, несмотря на это, я слишком остро успела ощутить возникающую в груди ненависть и ревность, что когда-то на моих глазах она бегала за Чонгуком и прижималась к нему у стены рядом с дверью актового зала. Чонгук же не выглядел так, будто он волновался о Ёнсо, и том, какие мысли таятся в глазах смотрящих.

Может быть, потому что действительно плевал на это.

Может быть, потому что уже привык к этому.

Мне хотелось думать, что ему далеко безразлично мнение окружающих, но что то мне подсказывало, что я глубоко ошибаюсь.

И всё потому, что сама была такая же. Иногда нам просто приходится одевать отполированные до блеска маски, скрывая за ними то, кем мы являемся на самом деле. Делаем это настолько часто, что сами забываем, кто мы. Фраза «разбитое сердце» говорилась людьми слишком долгое время, и теперь она потеряла всякий смысл, стала банальным сочетанием слов, которого все старались избегать. Но в день выпускного мое сердце разбилось на миллионы осколков, которые не представлялось возможным собрать воедино. Я считала, что не имела сил притворяться, но затем поняла, что весь вечер я только это и делала. Я изображала прежнюю оболочку себя, раскрывшись только перед ЧонСоком, который по воле случая смог увидеть мою уязвимость. Но затем я смеялась, когда не чувствовала радости, я выражала интерес, когда не испытывала желания что-то знать. Мне казалось, что на моем лице отражена вся моя сломанная сущность, но на самом деле одна маска сменила другую, более подходящую под ситуацию, а мои истинные чувства остались при мне, зарытые глубоко в душу, куда при желании могла пробраться только я. И Чонгук. И это связывало нас, потому что в его случае это могла сделать только я.

Мне тяжело было предположить, о чем он сейчас думал, но я чувствовала его состояние. Я имела доступ к нему настоящему, где не было никаких масок, притворства и необходимости изображать безразличие к вещам, которые на самом деле заставляли его чувствовать боль.

— Я к тому, что месяц до того момента, когда ты уедешь, — внезапно добавляет он, замечая мою задумчивость. Я вдруг кладу последний пазл и получаю полное представление хода его мыслей. Время действительно летело с необыкновенной скоростью и шаг за шагом приближалось то время, когда нам придётся оставить друг друга на неопределённый срок.

— Я знаю, но у нас есть ещё месяц, чтобы подумать, — с долей надежды говорю я и заправляю прядь его чёрных волос за ухо. Я сама не знала, что подразумевала под фразой «подумать», ведь сама тщательно старалась отгонять от себя все мысли, связанные в переездом в столицу.

— У меня есть пара идей, — ухмыляется Гук и бросает на меня короткий взгляд, — Но я расскажу о них позже.

— Ну уж нет, Чонгук, — возмущаюсь я и приподнимаюсь на одном локте, буравя его взглядом, — Расскажи сейчас.

В его слегка прищуренных глазах появляется лисий огонёк, и я не успеваю опомниться, как он приподнимается и прижимает меня к пледу, меняя наше положение. Он облокачивается на локоть и всё ещё держит свободной рукой моё бедро, медленно пробираясь чуть выше. Мое сердце трепещет от его мягких движений по коже, особенно когда ладонь останавливается на месте под ягодицей. Меня всегда словно пробивает током, и это приносит мне невыносимое наслаждение, о чём Чонгук давно догадался и бесстыдно пользуется этим.

— Почему ты такая нетерпеливая? — издевается Гук.

— Потому что это касается тебя, — я тоже знаю то, что приносит ему удовольствие, а именно — когда я показываю ему всю чертовскую зависимость от него, демонстрируя, что никто кроме Гука не может занимать такого особенного места в моей душе, — Расскажи про свои идеи.