Звёздная пыль в их венах

Беатрис не сомневается, что ее мать не шутила насчет того, что через две минуты охранники силком вытащат ее за дверь, так что она торопится закончить с оставшейся частью своего плана. Дрожащими руками она обыскивает туалетный столик матери, открывая ящики и ища что-нибудь необычное, но вся косметика здесь – просто косметика. Затем она обыскивает шкаф и, обнаружив на дне незакрепленную доску, улыбается и отодвигает ее. Оттуда она достает маленькую эмалированную коробочку, выкрашенную в синий и золотой цвета. Внутри она находит несколько необозначенных флаконов с различными жидкостями и порошками, а также кольцо, которое сразу узнает, – на их пятнадцатилетие императрица подарила Беатрис и ее сестрам точно такие. Это пустотелое кольцо с ядом внутри и потайной иглой. Оно предназначено для того, чтобы лишить человека сознания.

Беатрис надевает кольцо на палец. Она бросает взгляд на высокие часы в углу и торопливо встает – ее две минуты почти истекли.

Пройдя через гостиную матери, Беатрис подходит к двери и открывает ее, встречая стражников с сияющей улыбкой на лице. Осталось только двое охранников, по одному с каждой стороны двери. Двое других, должно быть, сопровождали ее мать обратно на бал.

– А вот и вы, Ваше Высочество, – говорит один. – Ее Величество приказали мне проводить вас обратно в вашу комнату.

– Не сомневаюсь в этом, – говорит она, кладя свою руку поверх его ровно настолько, чтобы игла кольца с ядом пронзила его кожу.

– Что… – начинает он, но Беатрис не дает ему времени закончить, отворачиваясь и хватая за руку уже второго охранника, который тоже оказывается застигнут врасплох. Всего через несколько секунд оба падают на пол, и их мечи звонко стучат по мрамору.

Мгновение спустя в коридоре раздаются тихие шаги, которые, однако, становятся все громче. Беатрис узнает шаги Паскаля еще до того, как видит его самого, – тихий ритм, который она, сама того не подозревая, запомнила. С ним двое других. Когда Паскаль появляется в поле ее зрения, Беатрис видит, что Эмброуз и Жизелла идут сразу за ним и все трое уже переодеты в форму слуг. Беатрис им кивает.

– Паскаль более благороден, чем я, – говорит она Жизелле, провожая их в комнату. – Я бы оставила тебя гнить там.

Жизелла выглядит так, словно ее совсем не задел этот комментарий, но Паскаль бросает на Беатрис умоляющий взгляд.

– Она же член семьи, – говорит Паскаль. Проходя мимо стражников, он оглядывается. – Они…

– Без сознания, – уверяет его Беатрис. – Да ладно, это лишь вопрос времени, когда кто-нибудь заметит пропажу двух заключенных. У тебя не возникло проблем с использованием звездной пыли?

– Никаких, – говорит ей Паскаль. – Как ты и сказала – два флакона, чтобы открыть камеры, и третий – чтобы помочь нам пройти мимо охраны незамеченными.

Беатрис кивает, подводя их троих к высоким часам в углу и следуя инструкциям, которые дала ей сестра Элоиза. Она открывает стекло, закрывающее циферблат, и поворачивает минутную стрелку три раза против часовой, часовую стрелку – дважды в том же направлении, а секундную стрелку – восемь раз в другую сторону. В тишине комнаты раздается щелчок, и передняя панель корпуса часов открывается, создавая проход, достаточный для того, чтобы в него мог пройти человек.

– Свечи, – бросает она через плечо, и Эмброуз с Жизеллой берут свечи с прикроватных тумбочек ее матери, зажигая их в слабо горящем камине. Одну Эмброуз протягивает Беатрис.

– Это будет долгая прогулка, – говорит она, заходя в коридор.

Дафна

Дафна стоит в своей спальне, одетая в свадебное платье – оно гораздо проще, чем те два, что были до этого. Платье всего пару минут назад прислала миссис Наттермор, портниха. Платье выполнено из бархата такого темно-зеленого цвета, что оно кажется почти черным. Его широкий вырез открывает плечи, но больше нет ни вышивки, ни украшений. Дафна находит, что это ей идет. Лиф облегает ее фигуру, как, впрочем, и юбка – нет ни нижних юбок, ни кринолина. Два ее последних свадебных платья представляли собой смесь фривийского и бессемианского стилей, но это – просто фривийское.

Этот стиль не должен нравиться Дафне, но все же нравится. Когда она смотрит в зеркало, вертясь взад и вперед, чтобы разглядеть себя с каждого ракурса, то решает, что платье ей очень даже нравится. Не то чтобы это имело значение – она не может заставить себя поверить, что эта свадьба продвинется дальше, чем предыдущая. У лорда Панлингтона наверняка что-то припрятано в рукаве, не просто же так он предложил перенести свадьбу на сегодняшний вечер. Возможно, он хочет, чтобы этим они отвлекли внимание придворных. А может, им надо убить кого-то еще. Каковы бы ни были его мотивы, Дафна знает, что это будет еще одна «свадьба, которой не было». Но, по крайней мере, она будет на ней хорошо выглядеть.

Или, возможно, все совсем не так. Возможно, лорд Панлингтон принял близко к сердцу то, что Дафна недавно ему сказала, и намерен использовать ее новообретенную популярность в своих интересах. Возможно, эта свадьба все-таки состоится.