Звёздно-полосатый враг

Я открыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Грудь щемило при вдохе, а ещё левая нога онемела с внутренней стороны бедра, возле самого паха. Да и лицо от усыпившей меня зелёной ноги саднило слегка.

Я осторожно присел, и тут же от моей левой ноги кто-то испуганно порхнул в сторону и нырнул под кровать. Зато на месте онемения осталась небольшая кровоточащая ранка, больше похожая на укус.

«Змеюка, что ли? – подумал я. – Однако мне показалось, что я видел крылья... Неужели всё ещё сплю?»

Я ущипнул себя – и мне не понравилось. Больно! Кроме всего прочего, немного кружилась голова. Про вполне ожидаемое чувство разбитости и слабости я просто промолчу...

«Кликнуть кого (например, Лалку, можно и – Тигруню, тьфу-тьфу-тьфу) или кусаку зрительно зафиксировать, чтобы потом правильно описать аспида. Противоядие подобрать проще будет. Если оно существует, конечно!»

«А ну как я сейчас спущу ноги на пол и снова подвергнусь агрессии?» – вполне здраво рассудил я.

Я не стал долго раздумывать: сначала опустил подушку, а только потом, прячась за ней, встал сам. Ослаб, конечно, но, ничего, ноги держат.

«Так, дальше? На выход? Да нет же – сначала надо “сфотографировать” гада!»

Осторожно встал на четвереньки. Сделать это оказалось не так просто, как я предполагал – всё-таки недавний расчудесный сон ещё неслабо так сказывался на моих физических кондициях. Или то были последствия поединка с Торганом? Всё может быть...

«Та-ак... А теперь медленно и без резких движений убираем подушку и... Снип тебя задери! Что это за хрень ещё такая?»

Из-под кровати на меня смотрела большущая бабочка. Размером с мою ладонь. Четыре прозрачных крыла с радужным отливом и человеческое тело. Ноги, руки, голова с усиками вместо рожек. Зелёное платьице и туфельки. Яркие синие волосы, перетянутые в две длинные тугие косы.

«Серьёзно? Девочка-бабочка? Хотя чего я удивляюсь после встречи со зверолюдками? Наверное, и это – лишь очередной подвид. Зверобабочка», – решил я и заметил, как девчушка промокает рот рукавом.

Вытирает кровь со своих губ. Ну да, они же вполне себе плотоядные – так что я даже не слишком-то и удивился. Но бабочки же не ядовитые, правда?

«Стоп! А разве бабочки не должны пить нектар с цветочков? Вон, зверозайка же была травоядной! Да и размножаются зверолюдки по-особенному. А чего с такой крохой делать-то можно? Давно уже вымерли бы!»

– Ты кто ещё такая? – я постарался придать своему голосу должной суровости, но получилось совсем не очень.

Бабочка сложила крылышки за спиной и попыталась спрятаться за дальней от меня ножкой от кровати.

– Эй, крылатая, я тебе говорю! – в этот раз я совладал с собственным голосом, и он прозвучал весьма убедительно и страшно свёрдо.

Девочка даже вздрогнула и крепче вжалась в деревянную ножку кровати.

– А меня, точно, видно? – её голосок оказался столь тонок, что вполне сошёл бы за писк, если бы я не видел собеседника.

Согласитесь, мышки – пищат, но чтобы бабочки – нонсенс, однако!

– Видно! А то как же! – я даже кивнул для важности. – Да-да, вон под кроватью. Смотрю прямо на тебя!

– От беда-кручина! И что же мне теперь делать? – скорее для себя, нежели для меня тихо и взволнованно произнесла бабочка.

– Что делать? Что делать? Снимать штаны и бегать! – брякнул я.

– Ой! – пискнула девочка, прикрывая одной ладошкой ротик, а второй схватившись за подол платья.

Она даже зарумянилась от треволнений.

«Ещё бы! Здоровенный дядька ляпнул глупость. Или пошлость? Того и гляди насильником сочтёт!» – мне даже стыдно стало, немножко, самую капельку, ибо я тут же припомнил, что эта пиявка давеча сосала мою кровь!

– А ну, малявка, иди-ка сюда! – и я поманил её пальцем.

Она снова вздрогнула от слов моих, наполовину расправила крылышки, но тут же сложила, бросила отчаянный взгляд по сторонам, словно зверёк, загнанный в угол. Бежать? Некуда. Комнатушка – что твоя клеть! Шаг влево, два вправо да по диагонали, до потолка – рукой достать. Дверь и окна плотно закрыты... Но ведь как-то, голубушка, ты же попала сюда?

– А обижать не будете? – пискнула малявка.

– Посмотрим на твоё поведение, – а так хотелось сказать: «Обязательно! В назидательном порядке!» Но как бы с бедняжкой приступ не случился – и так дрожит как осиновый лист на ветру. В ураган.

«Хотя чего бы это мне о здоровье такой куколки печься? Фу-ты ну-ты! Кровососки! Гнуса... Нет, это как-то не для неё. Слишком грубо и не по-джентельменски».

– Поведение? Посмотрите на моё... – пролепетала бабочка, её усики-рожки совсем поникли, однако девочка не сдвинулась с места.

– Ну же! Иди сюда! – я встал на колени и похлопал ладонью рядом с собой. – Я не кусаюсь!

Малышка вздрогнула, бросила быстрый взгляд на мою рану на ноге, затем – на свой испачканный в крови рукав. Кажется, даже беззвучно ойкнула. Рука с запятнанным рукавом – а нечего мордашку вытирать было – тут же отправилась за спину. Спрятала!

Я нетерпеливо забарабанил по полу пальцами. Нет, не ноги.

Бабочка неуверенно вышла из-за своего дискредитированного укрытия и сделала робкий шаг в мою сторону.

Я ободряюще кивнул.

Ещё полшажочка.

– Ближе! – приказал я.