Звёздный капитан

Нас было пятеро, но стол явно был слишком большим и для десятерых. А Джанет, словно издеваясь, ещё и сообщила, что блюд было бы больше, если бы на борту имелся хоть один нормальный кочан капусты:

― Поэтому без борща, Жень, ― грустно закончила она.

Услышав это, Лютцев только и смог, что тихо поперхнуться салатом. Иронично, что именно из-за Джанет мы и решили в этот раз не приглашать к нам мичмана, опасаясь, что шестеро ― это многовато!

Застолье проходило великолепно. Джанет завоевала сердца моих офицеров, едва ли не сильнее, чем моё. Она была душой этого вечера, без устали смеясь и участвуя во всех разговорах.

По её светящимся радостью глазам и улыбке было видно, как сильно ей не хватало общения. Из-за своего нелегального статуса беглянки она вела образ жизни одиночки, что было диаметрально противоположно тому, что ей нравилось. Здесь, среди нас Джанет отдыхала за все те месяцы, что провела в одиночестве, скитаясь по Содружеству.

Единственное, что весь вечер меня смущало, было поведение Николаса. Он был тих, даже замкнут, мало ел, практически не пил и очень редко участвовал в разговорах, ограничиваясь короткими общими фразами. Такое поведение было для него, мягко говоря, нетипичным. Когда я с ним пересекался по службе ― Ник вёл себя нормально. Да было с ним что-то такое в последнее время, словно он всегда был очень уставшим, но и служба у него была не из простых. Последние несколько месяцев Ник только и занимался попытками отремонтировать фрегат.

Я знал, что его очень беспокоила дыра, доставшаяся нам рядом с Аркадией — её никак не удавалось нормально заделать. Временные же латки постоянно деформировались, вынуждая их регулярно менять, не реже чем раз в две недели. Каждая такая замена занимала часов десять утомительных операций.

Сначала мне показалось, что Ник ведёт себя так из-за Джанет, которая украла у него звание «короля вечеринки». Мне сразу вспомнилось то, как он набрасывался на Романа и именно это помогло понять, что причина не в девушке. Ник просто был глубоко в себе и очень-очень далеко от нас.

Выгадав момент, когда он отлучился в санузел, я, не скрываясь, набросился с вопросами к Фаррелу и Лютцеву. Те лишь развели руками.

― Он такой с тех пор как вернулся от, ― Джек сделал паузу, ― ну, этой… Синергии.

― А почему мне не доложили? ― с нотками гнева спросил я.

Лейтенанты переглянулись, и Лютцев ответил за них обоих:

― Генри, не обижайтесь, но мы все тут взрослые, самостоятельные люди и… идти ли к вам за психологической помощью ― это личный выбор каждого.

― Мы пытались с ним поговорить, но он не очень-то слушал, ― дополнил Фаррел.

Сказанное ими лишний раз больно напомнило, насколько велика пропасть между капитаном и его командой. Они могут быть твоими друзьями, восхищаться тобой, но у них всегда будет своё братство, в которое капитану хода нет.

Посидев ещё около часа, мы принялись закругляться. Еды мы съели совсем немного, поэтому оставшееся решили не выкидывать или мариновать в холодильнике, а отдать в столовую.

Пока Джек и Евгений таскали тарелки, а Джанет приводила кают-компанию в первоначальный вид, Николас тихенько, бочком отполз в свою каюту. Некоторые вещи не менялись ни при каких обстоятельствах.

Я вежливо постучался, но никакой реакции не последовало. Пришлось повторить, заодно проговорив:

― Ник, это я. Поговорить хочу.

Спустя пару секунд двери всё же соизволили пустить меня вовнутрь. Каюта Николаса, как и прочие его квартиры, в которых мне довелось побывать, была практически пустой. Никаких украшений или безделушек, минимум личных вещей. О том, что это его каюта, говорили разве что пара бутылок какого-то алкоголя да разбросанная одежда. Хозяин лежал на своей койке прямо в форме, хорошо хоть разувшись, и смотрел в потолок.

― Прости, если отвлекаю от сна, ― я начал сразу с извинений.

― Ничего, в последнее время мне редко когда удаётся проспать больше часа или двух, ― равнодушно ответил Ник.

― Что с тобой происходит? Что-то случилось?

― Капитан зашёл поинтересоваться насчёт моего душевного состояния? ― с лёгкой издёвкой уточнил лейтенант.

― Я не только капитан, но ещё и твой друг…

Ник едва заметно фыркнул, и смысл этого звука мне был понятен очень даже хорошо. Другу бы не потребовалось почти два месяца на то, чтобы заметить, что что-то не так. Тем не менее как-то иначе это высказывать он не стал. Вместо этого Ник зажмурился, словно испытывал сильную боль, и нехотя спросил:

― Что ты видел там? На том корабле с инопланетянами?

Тут скрывать мне было нечего:

― Гибель флота Ронского, то, как он спорил со своим подчинённым. Потом разговаривал с этой Синергией.

― И всё?

― Ну… по пути на мостик я открыл не ту дверь, и там было что-то очень яркое, может, солнце какое-то.

Ник явно хотел услышать несколько другое. Немного подумав, он сказал: