Звёздный огонь

– Говори, Кристобаль, – негромко приказал капитан-император. – Правду.

Фейра впервые за весь вечер ссутулился, его плечи задрожали. Лицо феникса – та часть, которая была видна из-под широкой повязки, – сильно побледнело и покрылось крупными каплями пота, когда он еле слышно произнес:

– Нет.

Фаби услышала краем уха, как всхлипнула Ризель. Она хотела повернуться к принцессе, хоть как-то подбодрить ее высочество, но вдруг поняла, что не может пошевелиться и что со всех сторон на нее надвигается тьма. От страха сердце забилось часто-часто, его стук эхом отдавался в ушах и почти заглушил голос Аматейна:

– Что-то наш гость не очень словоохотлив. Амари, может, ты его попросишь?

– П-прошу, – запнувшись, сказал принц, но этого оказалось мало – Фейра по-прежнему молчал. И тогда капитан-император впервые за весь вечер вспомнил про Ризель и ласково проговорил:

– Дочь моя…

«Помоги мне, Фаби, – прошептала Ризель одними губами. – Я не хочу!»

«Так нам пора? – спросили подземные твари нестройным хором. – Сейчас?»

«Да, – ответила Фаби. – Пора».

И пришла тьма.

^– …попроси его быть с нами откровенным. Ты же сделаешь это ради меня?

Ризель, чье лицо сделалось почти таким же бледным, как волосы и платье, не успела ответить – заговорил Кристобаль Фейра, но уже совсем не тем неживым, стеклянным голосом, который звучал до этого.

– Не тревожьте ее высочество, мой повелитель, я и так все расскажу. – Феникс вскинул голову, улыбнулся чуть-чуть надменно. – Эйдел, мой клан и впрямь всегда был самым маленьким, а теперь я и вовсе остался один. Да будет вам всем известно, что дар Феникса, сила первопламени, есть величина постоянная – и поэтому ни один ребенок в нашем клане не мог родиться без искры, пусть даже скромной! Мои соплеменники опасались иной напасти – огненного безумия. Ты доволен ответом?

– Дар Феникса – величина постоянная? – повторил Эйдел, встревоженно нахмурив обгорелые брови. – Что это значит?

– Это значит, что я сильнее, чем были мои отец и брат, вместе взятые, – сказал Кристобаль Фейра и, поднявшись, повел головой, словно мог увидеть зал и собравшихся в нем магусов сквозь черную повязку. – Это значит, что сорок лет назад капитану-императору пришлось заплатить слишком высокую цену за то, чтобы подчинить себе шесть семейств… а на фениксов ему силы не хватило, и он надорвался. Дар не покинул его величество, но зато произошло кое-что иное: на него всей тяжестью обрушилось время, которое заставляет тела людей… стареть.

Аматейн вскочил и взмахнул рукой – кресло Фейры с грохотом опрокинулось, но сам он устоял и, смеясь, продолжил:

– Ты поступил верно, лишив меня возможности использовать дар Феникса, – да, и великая сила иногда бывает бесполезной! – Какой-то странный шум ненадолго прервал его – будто за стенами зала вдруг кто-то принялся перекатывать металлические шары, неисчислимое множество шаров! – Но ты забыл, что между нами есть кое-что общее: мы – ученики одного корабела.

Капитан-император вновь поднял руку, но феникс в этот момент произнес:

– Для того чтобы использовать его ~науку~, не нужны ни руки, ни глаза.

~~~

И Аматейн вдруг рухнул на колени, словно его ударили со спины.

Лишь те из присутствовавших магусов, кто был связан с собственными фрегатами, поняли, что произошло, хотя поверили в это с большим трудом. Капитан-император утратил свой корабль. Кристобаль Фейра воспользовался знанием, которое передал ему Эрдан-Корабел перед тем, как учитель и ученик расстались навсегда.

Освобожденная, «Утренняя звезда» немедленно нашла себе нового навигатора.

– Мерзавец, что ты натворил! – завопил Джессен Витес, но в этот миг Амари шевельнул правой рукой, и первый советник капитана-императора отлетел на несколько шагов от стола.

Тотчас же с места поднялась Ризель – с таким выражением лица, что никто не усомнился ни в ее намерениях, ни в том, на чьей она стороне. Ни Торрэ, ни Эйдел не могли противостоять ей.

– Вы… не посмеете… – прохрипел Аматейн, чье тело как будто сковал паралич. – Вам никогда… не удастся… уйти отсюда…

– Возможно, – ответил Кристобаль Фейра, усмехнувшись. – Но попытаться не грех!

Словно в ответ на его слова, странный металлический шум усилился, и спустя мгновение в пиршественный зал ворвались новые – незваные – гости. Не люди и не магусы, а те, о чьем близком соседстве обитатели Облачной цитадели и не подозревали… впрочем, они просто были столь же слепы, как белесые змеи, населявшие подземные пещеры.

Безобидные, бестолковые, безмозглые мехи пришли по зову той, которая умела с ними говорить. Их были десятки тысяч, и им понадобилось не так уж много времени, чтобы погрузить дворец в хаос и панику.

«Мать, ты этого хотела? Мы повинуемся».